Мужа мне, муза, воспой…

Мужа мне, муза, воспой; с пределов далекой Финляндьи
Даже до града Берлина [скитавшийся] долго и разно,
Много он бед претерпел, а боле от жен нечестивых.
Был он женолюбив и склонен к различным потехам,
Хитр и пронырлив весьма и в деле житейском искусен –
Слогом кудряв и речист, в ином и проворен и ловок.
Но пиит сих его похождений,
Выбрав одно, он смиренно на лире нестройной
Хочет пред вами воспеть, как в известнейшем граде Берлине
Разным беда́м и напастям подвержен был юный Неверов.
В граде Берлине, под кровом семейного мира,
Юная дева жила, и дородством, и ростом, и станом
Равная [Зевса супруге]. Но гордость ее погубила.
Впрочем, смиренной работой она занималась – и даже
Лестницы мыла и в прочем служила усердно.
Даже и в [низком] быту сияя красою небесной,
Всех привлекая сердца – но сама оставалась холодной;
В брак не вступала желанный и всех женихов презирала;
Многие с горя женились, другие пустились в писаки:
Так-то мы терпим и горе и ну́жду от жен нечестивых.
Было ей имя – Шарлотта, звучное, полное имя!
[Твердо] решилась Шарлотта остаться век – старою девой,
Но – что значат решенья людей пред вечною волею Зевса!

Oн повелел; и в Берлин, по долгом и разном скитанье,
Юный Неверов явился, цветущий, как мак пурпуро́вый.
Злая судьба им обоим напасти готовит,
В доме одном поселила и деву и мужа.
Пламенной страстью к ней душа возгорелась скитальца;
Искра запала любви в сердце доселе холодном
Северной Девы – и скоро веленьем Эроса
Бурным стало пожаром – и часто унылая дева
Долго мечтала о юном и стройном скитальце;
Слезы из глаз воловидны<х> бежали струями,
Белую грудь воздымало дыханье; и юный Неверов
Также томился и млел и, на помощь богов призывая,
Впрочем, на хитрость свою, на искусство надеялся твердо.
Козней коварных и слов увлекательных много,
Много вздохов и слез расточал перед нею скиталец;
Строго в сердце любовь таила злая Шарлотта –
Мнила, не хитрый ли дух ей готовит измену и горе,
Образ принявший людей, – и с страстью боролась успешно…
Жертва судьбы… крутобокой подобно телушке,
В храм свой жрецом на закланье ведомой, проворно,
Бодро идет, головой и хвостом помавает,
Полная жизни и сил – и рогами цвета