Графиня Донато Начало поэмы

I

Был светлый летний день, когда с охоты знойной
В свой замок, вдоль реки широкой и спокойной,
Графиня ехала. Сверкал зеленый луг
Заманчиво… но ей всё надоело вдруг –
Всё: резкий звук рогов в излучинах долины,
И сокола полет, и цапли жалкий стон,
Стальных бубенчиков нетерпеливый звон,
И лесом вековым покрытые вершины,
И солнца смелый блеск, и шелест ветерка…
Могучий серый конь походкой горделивой
Под нею выступал, подбрасывая гривой,
И умной головой помахивал слегка…
Графиня ехала, не поднимая взора, –
Под золотом парчи не шевельнется шпора,
Скатилась на седло усталая рука.

II

Читатель! мы теперь в Италии с тобой,
В то время славное, когда владыки Рима
Готовили венец творцу Ерусалима,
Венец, похищенный завистливой судьбой;
Когда, в виду дворцов высоких и надменных,
В виду озер и рек прозрачно голубых,
Под бесконечный плеск фонтанов отдаленных,
В садах таинственных, и темных, и немых,
Гуляли женщины веселыми роями
И тихо слушали, склонившись головами,
Рассказы о делах и чудесах былых…
Когда замолкли вдруг военные тревоги –
И мира древнего пленительные боги
Являлись радостно на вдохновенный зов
Влюбленных юношей и пламенных певцов.

III

Графиня ехала… Вдали, полузакрытый
Густою зеленью и солнечным лучом,
Как будто золотом расплавленным облитый,
Встает ее дворец. За ней на вороном
Тяжелом жеребце – покрытого плащом
Мужчину видим мы. Чета собак проворных
Теснится к лошади. Среди рабов покорных
Идет сокольничий, суровый и седой;
Но птицы резвые напрасно бьют крылами…
Красивый, стройный паж поспешными шагами
Бежит у стремени графини молодой.
Под шапкой бархатной, надвинутой на брови,
Его глаза блестят; колышутся слегка
На шее локоны; румянцем юной крови
На солнце весело горит его щека.

IV

Графиня ехала… А в замке под окном
Стоял ее супруг и, прислонясь лицом
К холодному стеклу, глядел на луг широкий.
И был то человек упорный и глубокий;
Слывя задумчивым, всё наблюдал кругом,
Не требуя любви, ни от кого совета
И помощи не ждал, чуждался лишних слов;
Но светлый взор его, исполненный привета,
Умел обманывать, умел ласкать врагов.
И был он окружен послушными слугами,
Друзей удерживал обильными дарами,
И гневного лица его не знал никто.
Донато не спешил и в мести… но зато
Во тьме его души созревшие решенья
Напрасно никогда не ждали исполненья…