Иван да Марья

1

Странны дни в долине ровной,
Cветел дух осенний на земле.
Поле пусто. Сердце грустью полно.
Скучно жить в своем родном селе…
Осенью душевное сомненье
Cтелется, как деревенский дым.
Умолкает полевое пенье,
Но я полон им одним.
Много в жизни сумрачной тревоги,
Много бед несут с собою дни.
Под дождем осенние дороги,
Тяжело ходить по ним.
Надобно себя томить сухой работой,
Чтобы жизнь была в тугом русле.
Надо медом наливать пустые соты,
Жизнь держать не ниткой, а в узле.
Пусть роятся в голове заботы –
Будет дело молодым рукам,
Надо мир промаслить нашим потом,
Скорость дать его маховикам.
Человек от старости седеет,
Осень сыплет волос золотой.
Так природа в августе вдовеет,
Умирает молодой.
Но в глухую гибнущую осень
Скорбно и навеки можно полюбить:
Зеленеют ведь зимою сосны –
Круглый год необходимо жить.

2

Третий год я был комсомолистом,
В сентябре мне стало двадцать лет.
Ни оратором, ни красным гармонистом
Я не значился –
Имел пустой билет.
– Что же, Ваня, ты бы хоть влюбился
Или станцию построил на ручье,
Видишь – комсомол зашился,
А ты бродишь как ничей!
И случилось
(Погадал мне парень) –
Стало быть, в соку моя душа,
Не присушкой же я был отравлен –
Я заметил:
Очень Маша хороша.
И действительно,
Мила мне Маша.
Только я вот не душист,
Красотой не разукрашен,
Но зато – комсомолист!
Вот однажды подошел я к Маше
Шагом твердым, как партийный человек:
– Правда, клуб прилично наш украшен,
Чувствуете вы индустриальный век?
Мне сказала Маша кротко:
– Краснота!.. и скучно без цветов!
Я ей вежливо, но четко:
– Здесь в грядущее постройка
Металлических мостов!
– Где же мост? –
Спросила Маша.
Тут я лозунг указал.
– То висит матерья ваша:
Мост чугунный где, вокзал!
Беспартийщина в натуре,
Но на то ведь мы вожди:
Парня, девку, дурня, дуру
С коммунизмом увяжи!

3

Босиком по мокрым листьям
Полудуркой осень шла.
В поле позднем,
В поле чистом
Ветер за руку вела.
По родным немым дорогам
Я невесело хожу:
Кроме Маши
Симпатичных много,
Только ими я не дорожу.
Тихий сон питает тело силой,
Эти силы мучают меня:
В первый раз душа моя любила,
Даже мать мне стала не родня…
Что же, Маша, долго медлишь?
Ведь нечаянно тебя люблю.
Если чувством мне ответишь,
Душу я твою не оскорблю…
Не мудра по книге Маша,
Не держала писчего пера –
Человек не этим важен,
Если он роднее, чем сестра.
Есть такие люди в мире –
Ошибаются вести по пальцам счет.
Но зато – в них сложенные крылья,
Разум их нечаянно течет.

4

– Слушай, Ваня, ты такой хороший
И не думай плохо про меня!
Ты пойми слова мои как можешь:
И любовь и правда ведь одна.
Эта осень, милый, на исходе,
Будет скоро зимняя пора.
Ты не станешь по своей охоте
Вековать с девицей вечера.
Я не очень личностью пригожа
(Ты напрасно это говоришь),
Не лицо – другое мне дороже,
Что без слова ты в себе хранишь.
Я люблю не прелесть человека,
А его сердечное добро:

Полюблю и горбуна-калеку –
Жить ведь с мужем,
Не с горбом.
Я не очень умная, Ванюша,
Место мысли сердцем занято,
Я конечно жизнь отдам за мужа
Человек я верный и простой…
Но в любви я буду лютый ветер,
Ревностью замучаю лихой –
Не умею скучно жить на свете,
Кровь во мне, а не песок сухой.
Но мы рано молодости влагу
Друг у друга пьем из уст,
Оттого сердечною отвагой
Человек так рано пуст…
Не люби меня напрасно, Ваня,
Ты потерян будешь для людей,
Уж тебя работа не потянет –
Трудно, Ваня, бабою владеть.
Я люблю сама тебя нечайно
И любви в себе не поборю,
Но со мной душа твоя устанет –
Я вперед про это говорю.
Ну, пускай с тобою мы поладим! –
Загрызут нас люди и нужда.
Нам с тобою и немного надо,
Но и это не дается никогда.
Знаешь, Ваня, бабы с мужиками
Как живут до гробовой доски?
Начали любовью – бьются кулаками:
Не минует баба мужниной руки.
Может быть, наверно очень скоро,
Ласковее люди будут на земле –
Вот тогда навеки и без спора
Мужиком и бабой станем на селе.

<1920>