В глуши

Горячо наше солнце безоблачным днем:
   Под лучами его раскаленными
Всё истомой и негой объято кругом,
   Всё обвеяно грезами сонными…
Спит глухой городок: не звучат голоса,
   Не вздымается пыль под копытами;
Неподвижно и ярко реки полоса,
   Извиваясь, сквозит за ракитами;
В окнах спущены шторы… безлюдно в садах,
   Только ласточки с криками носятся,
Только пчелы гудят на душистых цветах,
Да оттуда, где косы сверкают в лугах,
   Отдаленные звуки доносятся…

Я люблю эту тишь… Я люблю над рекой,
   Где она изогнулась излучиной,
Утонувши в траве, под тенистой листвой,
Отдохнуть в забытьи утомленной душой,
   Шумной жизнью столицы измученной…
Я лежу я смотрю… Я смотрю, как горит
   Крест собора над старыми вязами,
Как река предо мною беззвучно бежит,
   Загораясь под солнцем алмазами;
Как пестреют стада на зеленых лугах, –
   Как луга эти с далью сливаются,
С ясной далью, сверкающей в знойных лучах,
   С синей далью, где взоры теряются;
И покой – благодатный, глубокий покой
   Осеняет мне грудь истомленную,
Точно мать наклонилась в тиши надо мной
   С кроткой лаской, любовью рожденною…
И готов я лежать неподвижно года,
   В блеске дня золотисто-лазурного –
И не рваться уж вновь никуда, никуда
   Из-под этого неба безбурного!

1884