Песни Мефистофеля

Пролог

Как он вошел, – я не видал.
Был вечер… За моим столом
При свете лампы я писал;
Вдруг странный трепет пробежал
По мне морозом и огнем.
Я поднял от бумаги взгляд
И встретил взгляд его в ответ;
На нем был пурпурный наряд
И черный бархатный берет…
Высокий, стройный и худой,
В тени стоял он предо мной
Так просто, как обычный гость.
И лишь в глазах его грозой
Лежали ненависть и злость…
Пришлец молчал… Я был смущен,
Но не испуган. Я не стал
Его расспрашивать, кто он
И как в мой угол он попал.
Я медленно закрыл тетрадь,
Перо подальше отложил
И начал терпеливо ждать,
Чтоб мрачный гость заговорил…

И гость заговорил, едва
Цедя бесстрастные слова,
Пиявки выпуклых бровей
Надвинув низко на зрачки
И кистью жилистой руки
Касаясь до руки моей…
Он говорил: «С тобою связь
Нам закрепить давно пора;
Я гений зла, я мрака князь,
А ты – ты Дон-Кихот добра…

Но – les extremites se touchent:
Не бойся ж!.. я тебя не съем,
Я только в приторную чушь
Твоих элегий и поэм
Волью моей печали яд,
Зажгу их мощью и огнем,
И о тебе заговорят
Как о звезде в краю родном!..

Послушай, я всегда любил
Литературу…С давних лет
В моей груди, таяся, жил
Полумудрец-полупоэт;
Я Байрона водил пером,
Когда он „Каина“ писал,
И Гете в грезах я мелькал,
И Гейне навещал тайком.
Конечно, друг мой, ты червяк
В сравненьи с ними. Кое-как
Слагая свой бесцветный стих,
Ты вряд ли дух речей моих
Сумеешь людям передать.
Но негде мне искать других:
Храм опустел… Парнас затих,
Пегас стал чахнуть и хромать…

Итак, вперед, дитя, вперед!
Я буду петь, а ты внимай!
И как вино из кубка бьет,
Кипя и пенясь через край, –
Пусть в рамках этих мерных строф
Так бьет родник моих стихов!
Еще два слова… Если ты,
Скучая в школе, милый друг,
Вкусил от мудрой нищеты
Людских познаний и наук
И отрицать привык чертей,
Я помогу беде твоей…
Не я стою перед тобой,
В мой плащ пурпуровый одет,
Я – сказка, я – полночный бред,
Созданье старины седой…
То тень чернильницы твоей
На штору вычурно легла,
А мерный звук моих речей –
Дрожанье зыбкого стекла
И плач метели за окном,
Стенящей в сумраке ночном!..»

1886