Земля наша обильна

Я езжу
   по южному
        берегу Крыма, –
не Крым,
       а копия
        древнего рая!
Какая фауна,
         флора
           и климат!
Пою,
     восторгаясь
        и озирая.
Огромное
     синее
          Черное море.
Часы
  и дни
     берегами едем,
слезай,
   освежайся,
        ездой умо́рен.
Простите, товарищ,
         купаться негде.
Окурки
   с бутылками
            градом упали –
здесь
     даже
     корове
        лежать не годится,
а сядешь в кабинку –
         тебе
               из купален
вопьется
       заноза-змея
         в ягодицу.
Огромны
       сады
      в раю симферопольском, –
пудами
   плодов
      обвисают к лету.
Иду
  по ларькам
         Евпатории
               обыском, –
хоть четверть персика! –
              Персиков нету.
Побегал,
       хоть версты
         меряй на счетчике!
А персик
       мой
          на базаре и во́ поле,
слезой
   обливая
         пушистые щечки,
за час езды
     гниет в Симферополе.
Громада
      дворцов
        отдыхающим нравится.
Прилег
   и вскочил от куса̀чей тоски ты,
и крик
   содрогает
           спокойствие здравницы:
– Спасите,
        на помощь,
             съели москиты! –
Но вас
   успокоят
          разумностью критики,
тревожа
   свечой
      паутину и пыль:
«Какие же ж
         это,
           товарищ,
              москитики,
они же ж,
     товарищ,
            просто клопы!»
В душе
   сомнений
        переполох.
Контрасты –
      черт задери их!
Страна абрикосов,
           дюшесов
            и блох,
здоровья
       и
          дизентерии.
Республику
     нашу
          не спрятать под ноготь,
шестая
   мира
        покроется ею.
О,
     до чего же
      всего у нас много,
и до чего же ж
      мало умеют!

[1928]