Пилсудский

Чьи уши –
       не ваши ли? –
не слышали
        о грозном
         фельдмаршале?!
Склонитесь,
        забудьте
         суеты
              и су́етцы!
Поджилки
    не трясутся у кого!
Мною
          рисуется
портрет Пилсудского.

Рост

У Пилсудского
             нет
         никакого роста.
Вернее,
    росты у него разные:
маленький –
           если бьют,
большой –
        если победу празднует.

Когда
          старается
              вырасти рьяней,
к нему
           красноармейца приставляют
                    няней.
Впрочем,
    военная
         не привлекает трель его:
не краснозвездников,
         а краснокрестников норовит
                          расстреливать.

Голова

Крохотный лоб.
Только для кокарды:
         уместилась чтоб.
А под лобиком
         сейчас же
              идут челюстищи
зубов на тыщу
             или
         на две тыщи.
Смотри,
    чтоб челюстьце
              не попалась работца,
а то
       разрастется.
Приоткроется челюсть,
             жря
              или зыкая, –
а там
         вместо языка –
         верста треязыкая.
Почему
    уважаемый воин
так
      обильно
        языками благоустроен?
А потому
    такое
             языков количество,
что три сапога,
             по сапогу на величество, –
а иногда
    необходимо,
         чтоб пан мог
вылизывать
        единовременно
              трое сапог:

во-первых –
           Фошевы
подошвы,
Френчу
    звездочку шпорову
да туфлю
    собственному
             буржуазному
                      борову.
Стоит
          на коленках
         и лижет,
              и лижет,
только сзади
         блестят
         пуговицы яркие.
Никто
          никогда
         не становился ниже:
Пилсудский
        даже ниже
         польской марки.
А чтоб в глаза
            не бросился
              лизательный снаряд –
над челюстью
            усищев жесткий ряд.
Никто
    не видал
         Пилсудского телеса.
Думаю,
    под рубашкой
         Пилсудский – лиса.
Одежда:
    мундир,
         в золото выткан,
а сзади к мундиру –
         длиннющая нитка,
конец к мундиру,
         а конец второй –
держится
    Пуанкарой.
Дернет –
    Пилсудский дрыгнет ляжкой.
Дернет –
    Пилсудский звякнет шашкой.
Характер пилсудчий –
сучий.
Подходит хозяин –
         хвостика выкрут.
Скажет:
    «Куси!» –
         вопьется в икру.
Зато
       и сахар
       попадает
         на носик
этой
    злейшей
         из антантовских мосек.
То новеньким
            заменят
         жупан драненький,
то танк подарят,
         то просто франки.
Устрой
    перерыв
         в хозяйских харчах –
и пес
         моментально б
         сник
                 и зачах.
Должен
    и вере
               дать дань я
и убеждения
         оттенить
         до последних толик:
Пилсудский
        был
        социалистического вероисповедания,
но
    по убеждению
         всегда
              иезуит-католик.
Демократизм прихрамывает,
              староват одёр,
у рабочих
    в одра
         исчезает вера.
Придется
    и Пилсудскому
               задать дёру
из своего
    Бельведера.
Примечание.
Не очень ли
    портрет
         выглядит подленько?
Пожалуй,
    но все же
         не подлей подлинника.

[1923]

Маяковский Владимир. Текст произведения: Пилсудский