Не все то золото, что хозрасчет

Рынок
   требует
      любовные стихозы.
Стихи о революции?
         на кой они черт!
Их смотрит
     какой-то
         испанец «Хо́зе» –
Дон Хоз-Расчет.
Мал почет,
     и бюджет наш тесен.
Да еще
   в довершенье –
           промежду нас –
нет
  ни одной
      хорошенькой поэтессы,
чтоб привлекала
        начальственный глаз.
Поэта
   теснят
      опереточные дивы,
теснит
   киношный
        размалеванный лист.
– Мы, мол, массой,
         мы коллективом.
А вы кто?
     Кустарь-индивидуалист!
Город требует
      зрелищ и мяса.
Что вы там творите
        в муках родо́в?
Вы
  непонятны
      широким массам
и их представителям
         из первых рядов.
Люди заработали –
         дайте, чтоб потратили.
Народ
   на нас
      напирает густ.
Бросьте ваши штучки,
         товарищи
              изобретатели
каких-то
    новых,
      грядущих искусств. –
Щеголяет Толстой,
         в истории ряженый,
лезет,
   напирает
        со своей императрицей.
– Тьфу на вас!
      Вот я
         так тиражный.
Любое издание
      тысяч тридцать. –
Певице,
   балерине
        хлоп да хлоп.
Чуть ли
   не над ЦИКом
         ножкой машет.
– Дескать,
     уберите
           левое барахло,
разные
   ваши
      левые марши. –
Большое-де искусство
         во все артерии
влазит,
   любые классы покоря.
Довольно!
     В совмещанском партере
Леф
  не раскидает свои якоря.
Время! –
     Судья единственный ты мне.
Пусть
  «сегодня»
      подымает
           непризнающий вой.
Я
 заявляю ему
      от имени
твоего и моего:
– Я чту
   искусство,
        наполняющее кассы.
Но стих
   раструбливающий
              октябрьский гул,
но стих,
   бьющий
        оружием класса, –
мы не продадим
          ни за какую деньгу.
  

[1927]