Монте-Карло

Мир
 в тишине
      с головы до пят.
Море –
      не запятни́тся.
Спят люди.
    Лошади спят.
Спит –
   Ницца.
Лишь
  у ночи
     в черной марле
фары
    вспыхивают ярки –
это мчится
    к Монте-Карле
автотранспорт
      высшей марки.
Дым над морем –
       пух как будто,
продолжая пререкаться,
это
 входят
    яхты
         в бухты,
подвозя американцев.
Дворцы
   и палаццо
        монакского принца…
Бараны мира,
     пожалте бриться!
Обеспечены
        годами
лет
 на восемьдесят семь,
дуют
    пиковые дамы,
продуваясь
    в сто систем.
Демонстрируя обновы,
выигравших подсмотрев,
рядом
  с дамою бубновой
дует
 яро
   дама треф.
Будто
     горы жировые,
дуют,
     щеки накалив,
настоящие,
    живые
и тузы
   и короли.
Шарик
   скачет по рулетке,
руки
 сыпят
    франки в клетки,
трутся
  карты
     лист о лист.
Вздув
      карман
      кредиток толщью
– хоть бери
        его
          наощупь! –
вот он –
        капиталист.
Вот он,
   вот он –
          вор и лодырь –
из
   бездельников-деляг,
мечет
     с лодырем
       колоды,
мир
 ограбленный
       деля.
Чтобы после
        на закате,
мозг
 расчетами загадив,
отягчая
   веток сеть,
с проигрыша
     повисеть.
Запрут
   под утро
         азартный зуд,
вылезут
   и поползут.
Завидев
   утра полосу,
они ползут,
    и я ползу.
Сквозь звезды
      утро протекало;
заря
 ткалась
    прозрачно, ало,
и грязью
      в розоватой кальке
на грандиозье Монте-Карло
поганенькие монтекарлики.

[1929]