Маленькая цена с пушистым хвостом

Сидит милка
      на крыльце,
тихо
   ждет
      сниженья цен
да в грустях
     в окно коси́тся
на узор
   рублевых ситцев.
А у кооператива
канцелярия –
      на диво.
У него
   какой-то центр
составляет
     списки цен.
Крысы канцелярские
перышками ляскают,
и, зубами клацая,
пишет
   калькуляция.
Вперили
    очков тарелки
в сонмы цифр,
      больших
           и мелких.
Расставляют
     цифры в ряд,
строки
   цифрами пещрят.
Две копейки нам,
        а им
мы
 нулечек округлим.
Вольной мысли
         нет уздечки!
Мало ль что –
      пожары,
           ливень…
На усушки
     и утечки
набавляем
     восемь гривен.
Дети рады,
     папа рад –
окупился аппарат.
Чтоб в подробность не вдаваться,
до рубля
    накинем двадцать.
Но –
  не дорожимся так;
с суммы
    скинули пятак.
Так как
   мы
    и множить можем,
сумму
   вчетверо помножим.
Дальше –
     дело ясненькое:
набавляем
     красненькую.
Потрудившись
      год,
        как вол,
объявил,
    умен и зорок:
рубль и сорок –
        итого
получается два сорок.
– Где ж два сорок? –
            спросишь вра́ля.
Ткнет
      рукою
     в дробь: смотри!
– Пиво брали?
         – Нет, не брали.
– Ах, не брали?!
        Значит – три. –
Цены ситцев,
      цены ниток
в центрах
     плавают, как рыбы.
Черт их знает,
      что в убыток!
Черт их знает,
      что им в прибыль!
А результат один:
        цена
копеечного ростика
из центров
     прибывает к нам
с большим
     пушистым хвостиком.
А в деревне
     на крыльце
милка
      ждет
     сниженья цен.
Забрать бы
     калькуляции
да дальше
     прогуляться им!
  

[1927]