Дом Герцена

(Только в полночном освещении)

Расклокотался в колокол Герцен,
чуть
 языком
       не отбил бочок…
И дозвонился!
      Скрипнули дверцы,
все повалили
      в его кабачок.
Обыватель любопытен –
все узнать бы о пиите!
Увидать
   в питье,
          в едении
автора произведения.
Не удержишь на веревке!
Люди лезут…
      Валят валом.
Здесь
     свои командировки
пропивать провинциалам.
С «шимми»,
       с «фоксами» знакомясь,
мечут искры из очков
на чудовищную помесь –
помесь вальса
      с казачком.
За ножками котлет свиных
компания ответственных.
На искусительнице-змие
глазами
   чуть не женятся,
но буркают –
      «Буржуазия…
богемцы…
    разложеньице…»
Не девицы –
      а растраты.
Раз
 взглянув
       на этих дев,
каждый
   должен
         стать кастратом,
навсегда охолодев.
Вертят глазом
      так и этак,
улыбаются уста
тем,
 кто вписан в финанкете
скромным именем –
         «кустарь».
Ус обвис намокшей веткой,
желтое,
   как йод,
пиво
 на шальвары в клетку
сонный русский льет…
Шепчет дева,
      губки крася,
юбок выставя ажур:
«Ну, поедем…
      что ты, Вася!
Вот те крест –
      не заражу…»
Уехал в брюках клетчатых.
«Где вы те-пе-рь…»
Кто лечит их?
Богемою
       себя не пачкая,
сидит холеная нэпачка;
два иностранца
ее,
     за духи,
выловят в танцах
из этой ухи.
В конце
   унылый начинающий –
не укупить ему вина еще.
В реках пива,
      в ливнях водок,
соблюдая юный стыд,
он сидит
       и ждет кого-то,
кто придет
    и угостит.
Сидят они,
    сижу и я,
по славу Герцена жуя.
Герцен, Герцен,
          загробным вечером,
скажите пожалуйста,
         вам не снится ли,
как вас
   удивительно увековечили
пивом,
   фокстротом
          и венским шницелем?
Прав
    один рифмач упорный,
в трезвом будучи уме,
на дверях
       мужской уборной
бодро
     вывел резюме:
«Хрен цена
вашему дому Герцена».
Обычно
   заборные надписи плоски,
но с этой – согласен!
         В. Маяковский.

[1928]