Муравей

Какой-то Муравей был силы непомерной,
Какой не слыхано ни в древни времена;
Он даже (говорит его историк верной)
Мог поднимать больших ячменных два зерна!
Притом и в храбрости за чудо почитался:
   Где б ни завидел червяка,
    Тотчас в него впивался
И даже хаживал один на паука.
   А тем вошел в такую славу
   Он в муравейнике своем,
Что только и речей там было, что о нем.
Я лишние хвалы считаю за отраву;
Но этот Муравей был не такого нраву:
     Он их любил,
    Своим их чванством мерил
     И всем им верил:
А ими, наконец, так голову набил,
   Что вздумал в город показаться,
   Чтоб силой там повеличаться.
   На самый крупный с сеном воз
   Он к мужику спесиво всполз
   И въехал в город очень пышно;
  Но, ах, какой для гордости удар!
Он думал, на него сбежится весь базар,
     Как на пожар;
   А про него совсем не слышно:
  У всякого забота там своя.
  Мой Муравей, то взяв листок, потянет,
   То припадет он, то привстанет:
   Никто не видит Муравья.
Уставши, наконец, тянуться, выправляться,
  С досадою Барбосу он сказал,
Который у воза хозяйского лежал:
   «Не правда ль, надобно признаться,
    Что в городе у вас
   Народ без толку и без глаз?
Возможно ль, что меня никто не примечает,
   Как ни тянусь я целый час;
    А, кажется, у нас
   Меня весь муравейник знает».
  И со стыдом отправился домой.

    Так думает иной
      Затейник,
  Что он в подсолнечной гремит.
     А он – дивит
    Свой только муравейник.