Ночной бал

Девы подковою топали
О поле, о поле, о поле!
Тяжкие билися тополи.
Звездный насыпан курган.
Ночь – это глаз у цыган!
Колымага темноты,
Звучно стукали коты!
Ниже тучи опахала
Бал у хаты колыхала,
Тешась в тучах, тишина.
И сохою не пахала
Поля молодца рука.
Но над вышитой сорочкой
Снова выросли окопы,
Через мглу короткой ночки
Глаз надвинулись потопы.
Это – бревна, не перина,
Это – кудри, не овчина…
Кто-то нежный и звериный.
– Ты дичишься? что причина?
Аль не я рукой одною
Удержу на пашне тройку?
Аль не я спалил весною
Так, со зла, шабра постройку?
Чтобы ветра серебро
Покрывало милой плечи,
Кто всадил нож под ребро
Во глухом лесу, далече?
Кровью теплой замарал
Свои руки, деньги шаря.
Он спросонок заорал
С диким ужасом на харе.
И теперь красоткой первой
Ты проходишь меж парней.
Я один горюю стервой
На задворках, на гумне.
Каркнет ворон на юру.
Всё за то, пока в бору
Роса пала над покойником,
Я стоял лесным разбойником.
Всё задаром! Даром голос вьется скобкой,
Даром в поле зеленя,
Точно спичка о коробку,
Не зажжешься о меня.
Смотришь тихо и лениво,
Тихо смотришь на кистень.
Где же искра? Знать, огниво
Недовольно на кремень.

<1920>, 1922