Курильщик ширы

Где труд в очках пустой стены
Сидел над завтрашним уроком,
Прозрачных улиц тайники,
Чтобы читались настежь истины труда,
Полны рассказов
Про тени и притоны,
Где точно выстрел одинокий – стоны,
Успевшие у спавшего отнять
Дневного мира разум.
С устами высохшими досуха
Он тянет сладкий мед,
И с ядом вместо посоха
На берег сонных грез идет.
Внезапно святилище огня,
Бой молота по мягкому и красному железу, –
Исчезло все, лишь сновидений броня
Вооружила разум трезвый.
Те степи, где растут лишь цепи,
И голос улицы, вечерний и чарующий,
Цветы недавних слов, завядшие вчера еще,
И вы, пророки суеты,
Дневных забот морские шумы –
Забыто все, и в дыме сладкой думы
Труд уносился к снам любимым…
Но пленник у цепей железных дыма
Прикован к облачку желаний,
Дорогой сонною идет туда,
Где рай в дыму к себе звал райю,
Где вместо народа адамов – Адам.
Настанет утро. В ночную щель блеснет заря –
Он снова раб, вернувшийся к трудам.
Но прежний берег снова манит,
В долгу цепей железных долго
Он челн, кругом ночного дыма Волга.

1921