И позвоночные хребты…

И позвоночные хребты
Высоких замков – книг.
За населенные страницы
Листы стеклянных деревень.
Здесь города живые книги
Ощерили книгой листы
Высоких замков – плоскостей.
Стояли тыла книги корешком,
Где грозовые битюги
Махали синих молний облаком.
О рова <н>рав и нравов рава!
И люди, сложены в стога людей,
Лежали тесно мертвым сеном.
В стеклянные овраги переулков
На игры звали баладеи.
Весь город без веснушек стен.
Листы людьми жилые,
Стеклянная пряжа жилищ.
Чтоб люди не морщинились,
Для складок толп – порядка утюги.
О полки с книгами, где имя писателя – звук
И общий труп – читатель этой книги!

1922