Теперь я окончательно запутался…

Часовой –

Теперь я окончательно запутался.
Не нужен ум и быстрая смекалка.
Я в мыслях щепки нахожу,
а в голове застряла палка.
Отсохли ноги на посту,
из рук винтовка падает.
Пройдёшь с трудом одну версту
и мир тебя не радует.
Я погиб и опустился,
бородой совсем оброс,
в кучу снега превратился –
победил меня мороз.

Барбара –

Часовой!

Часовой –

Гу-гу!

Барбара –

Часовой!

Часовой –

Гу-гу!

Барбара –

Часовой!

Часовой –

Гу-гу!

Барбара –

Я замерзаю!

Часовой –

Обожди помогу,
обожди мою подсобу.

Барбара –

Что же ты медлишь?

Часовой –

Я из будки вылезаю.

Барбара –

Ах спаси мою особу!

Часовой –

Двигай пальцы на ногах,
чтоб они не побелели.
Где ты?

Барбара –

  Гибну!

Часовой –

    Гибнешь?

Барбара –

      Ах!

Часовой –

Тут погибнешь в самом деле!

Барбара –

Уж и руки словно плеть.

Часовой –

Тут не долго околеть.
Эка стужа навернула –
так и дует и садит,
из-за каждой снежной горки
зимних бурь встают подпорки,
ходят с треском облака,
птица в тоненьком кафтане
гибнет крылышки сложив.
Если я покуда жив,
то шинель меня спасала
да кусок свиного сала.

Барбара –

Отмерзают руки, ноги,
снежный ком вползает в грудь.
Помогите, люди, боги,
помогите как-нибудь!

Часовой –

Ну чего тебе злодейка,
эка баба закорюка!
Ну и время! Вот скамейка.
Посижу да покурю-ка.

<август? 1933>