Отрывки 1920–1921 гг

1

Я часто думаю о старости своей,
О мудрости и о покое.

2

А я уже стою в саду иной земли,
Среди кровавых роз и влажных лилий,
И повествует мне гекзаметром Виргилий
О высшей радости земли.

3

Колокольные звоны,
И зеленые клены,
И летучие мыши,
И Шекспир, и Овидий –
Для того, кто их слышит,
Для того, кто их видит.
Оттого все на свете
И грустит о поэте.

4

Я рад, что он уходит, чад угарный,
Мне двадцать лет тому назад сознанье
Застлавший, как туман кровавый очи
Схватившемуся в ярости за нож;
Что тело женщины меня не дразнит,
Что слава женщины меня не ранит,
Что я в ветвях не вижу рук воздетых,
Не слышу вздохов в шорохе травы.

Высокий дом Себе Господь построил
На рубеже Своих святых владений
С владеньями владыки Люцифера…

5

Трагикомедией – названьем «человек» –
Был девятнадцатый смешной и страшный век,
Век, страшный потому, что в полном цвете силы
Смотрел он на небо, как смотрят в глубь могилы,
И потому смешной, что думал он найти
В недостижимое доступные пути;
Век героических надежд и совершений…

6

Барабаны, гремите, а трубы ревите, – а знамена везде взнесены.
Со времен Македонца такой не бывало грозовой и чудесной войны.
<…>
Кровь лиловая немцев, голубая – французов, и славянская красная кровь.