В костеле

Гаснет день – и звон тяжелый
  В небеса плывет:
С башни старого костела
  Колокол зовет.

А в костеле – ожиданье:
  Сумрак, гул дверей,
Напряженное молчанье,
  Тихий треск свечей.

В блеске их престол чернеет,
  Озарен темно;
Высоко над ним желтеет
  Узкое окно.

И над всем – Христа распятье:
  В диадеме роз,
Скорбно братские объятья
  Распростер Христос…

Тишина. И вот, незримо
  Унося с земли,
Звонко песня серафима
  Разлилась вдали.

Разлилась – и отзвучала:
  Заглушил, покрыл
Гром органного хорала
  Песнь небесных сил.

Вторит хор ему… Но, боже!
  Отчего и в нем
Та же скорбь и горе то же,–
  Мука о земном?

Не во тьме ль веков остался
  День, когда с тоской
Человек, как раб, склонялся
  Ниц перед тобой

И сиял зловещей славой
  Пред лицом людей
В блеске молнии кровавой
  Блеск твоих очей?

Для чего звучит во храме
  Снова скорбный стон,
Снова дымными огнями
  Лик твои озарен.

И тебе ли мгла куренья,
  Холод темноты,
Запах воска, запах тленья
  Мертвые цветы?

Дивен мир твой! Расцветает
  Он, тобой согрет,
В небесах твоих сияет
  Солнца вечный свет,

Гимн природы животворный
  Льется к небесам…
В ней твой храм нерукотворный,
  Твой великий храм!

1889