Снящийся цветок

Я родился в цветущем затишьи деревни,
  Над ребенком звездилась лазурью сирень,
На опушке лесной, светлоюной и древней,
  И расцвел и отцвел мой младенческий день.

Не отцвел, – лишь, светясь, перешел в перемену,
  За цветами – цветы, к лепестку – лепесток,
Опьяняющий ландыш влюбляет вервену,
  Васильки словно песнь из лазоревых строк.

На прудах расцветали, белея, купавы,
  В их прохладные чаши запрятался сон,
И качали мечту шелестящие травы,
  Был расцветом мой полдень сполна обрамлен.

Я позднее ушел в отдаленные страны,
  Где как сталь под Луной холодеет магей,
И цветет булава, ест цветы как тимпаны,
  Как змеиные пасти ряды орхидей.

Я узнал, что цветы не всегда благочестны,
  Что в растеньях убийственный помысл глубок.
Но в Змеиных Краях мне не цвел неизвестный,
  Мне приснившийся, снящийся, жуткий цветок.

Лепестковый кошмар, лепестками обильный,
  Окровавленной чашей раскрылся во сне,
А кругом был простор неоглядный и пыльный,
  И чудовищный рев был подобен волне.

На несчетности душ выдыхает он чары,
  Захмелевший, тяжелый, разъятый цветок,
Чуть дохнет, меднокрасные брызнут пожары,
  И пролитая кровь – многодымный поток.

Эта сонная быль, чаша полная гуда,
  Смотрит тысячью глаз и стоит предо мной,
Из садов Сатаны к нам восползшее чудо,
  И как мед там внутри – заразительный гной.