Самогипноз

О, как бурно творил я из вас божество,
Полный острых надежд и счастливой тревоги,
И считал, что открыл на земле вещество,
Из которого лепятся звезды и боги.

Для чего? Объяснить не совсем легко.
Впрочем, нет. Потому, всего вероятней,
Что небесные боги от нас далеко,
А земные и ближе к нам, и приятней.

И, когда вы сошли с пьедестала ко мне
В вихре солнечных бликов и птичьего звона,
Я решил, что отныне вдвойне и втройне
Я мудрей и счастливее Пигмалиона.

Только это не фразы. Конечно же, нет!
Просто сердцу нужны высочайшие вещи,
При которых все чувства и ярче, и резче,
Тьма – черней и стократ ослепительней свет!

Эта вера, как музыка, в сердце звенит,
Наделяя его поразительным зреньем,
Как бинокль со стократным увеличеньем,
Или крылья, что мчат тебя ввысь, в зенит!

Только здесь и ошибка, как самосожженье:
Ведь чем выше вознес тебя радостный жар,
Тем стремительней в злую минуту паденье
И безжалостней тяжкий о землю удар.

О, как трудно понять порой до конца,
Что нередко все наши земные боги –
Это те, кого сами мы рядим в тоги,
Не заметив их крохотные сердца…

Отчего так выходит и почему?
Я не знаю. Но если уж разобраться,
Заблуждения губят нас потому,
Что, придумав красивую кутерьму,

Мы ведь сами стремимся в ней потеряться.
И, покинь вы меня, не уйдя ни к кому,
Вдруг остыв и как птица, взмахнув крылами,
Я б в такую кипящую рухнул тьму,

Где клокочет смола и сжирает пламя!
Да, стянись все вот так, словно злым кольцом,
Как сумел бы я выстоять, мне неясно.
Божество ведь осталось бы божеством

Вновь далеким, сияющим и прекрасным…
Только вышло все даже наоборот:
Вместо крыл, улетающих в высь вселенной,
Мутноватый ручей, что таясь течет

И зовется банальнейшею изменой…
Как понять, коль души твоей госпожа,
Кем восторженно только бы восхищаться,
Вдруг начнет вроде крохотного ужа

Перед кем-то по-жалкому пресмыкаться.
Много ль, мало ли радостей вы познали?
Все равно я ведь этого не пойму.
И сейчас мне совсем не важны детали:
Самого ли его вы там обнимали,
Или только лишь нежность свою к нему!

Что там было действительно, что условно –
Это все лишь формальность, словесный бред.
Меж изменой ФИЗИЧЕСКОЙ и ДУХОВНОЙ
Для меня абсолютно различий нет!

А ведь как я считал в дымке светлых снов,
Что любовь – это нечто почти святое,
Где кумир, опустясь к тебе с облаков,
Вечно дарит тебе океан цветов
В брызгах счастья под радостный смех прибоя!

Да, не просто, конечно же, в мире жить!
В нем и горе, и радости – все вершится,
Но не надо кумиров себе творить,
Чтоб когда-то вдруг вдребезги не разбиться!

1991