Довольно песню обижать!

Обидели песню! И как обидели!
Сначала сочли ее пресной вроде
И стали кроить под иных ценителей
По самой-рассамой нелепой моде.

Быть может, я модный трезвон нарушу
Иль что-то, возможно, скажу не так,
Но только это же не пустяк,
Когда из песни вынули душу!

И никому вроде нету дела,
Была б оркестровочка хороша.
Оставили песне одно лишь тело,
Чтоб выло оно, чтоб тряслось, гремело,
А душу? Плевать! Для чего душа?

Да, я за прогресс. Но, простите, вряд ли
Новаторство все, где лишь рок да рок:
Рок-шоу, рок-группы и рок-ансамбли,
Ну разве всегда этот рок нам впрок?!

Песня… Но как разрешить сомнение:
Какая воистину хороша?
Не знаю, найдется ль иное мнение,
Но верю: там истинное волнение,
Где есть и мелодия, и душа.

Ведь сколько же в прошлом в стране у нас
Создано всяческих было песен,
Живи они все, так ведь мир сейчас
Был бы, как бочка с сельдями, тесен!

Но разве такое могло случиться?
Народ не всеяден. И сквозь века
Дошли к нам лишь редкие единицы,
Лишь то, что прекрасно наверняка.

Кружат они стаями благородными,
Волнуя, печаля и веселя.
Те песни зовутся теперь народными.
Народными. Тем и горда земля.

А все эти хрипы и вопли эти,
Что созданы левой подчас ногой,
Ну сколько им жизни на белом свете?
Да часто, как бабочке: час-другой.

Неужто мы жалкие попугаи
И больше уж ценностей не родим?
А все что ни скажут нам – повторяем,
А все что ни сунут нам – все едим!

Балдея от дьявольской какофонии,
Готовы напялить хоть рок-штаны!
Ведь есть же рок-оперы, рок-симфонии,
Жаль, нет рок-сосисок и рок-гармонии,
Рок-папы, рок-мамы и рок-жены!

Где надо – согласен. Идем учиться!
Но хватит нам мусор-то подбирать!
Неужто нам нечем уже гордиться
И нечего миру уже сказать?!

Нет, наша душа далеко не дура,
И голос есть яркий и чистый свой.
Так сгинь же, чужая макулатура,
Да здравствует собственная культура,
Что лучше, быть может, любой другой!

1990