СТИХИ В СБОРНИК ПОСВЯЩЕННЫЙ 150-ти ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ К. БАЛЬМОНТА

ПОСЛЕСЛОВИЕ ИСТОРИИ

СТИХИ В СБОРНИК ПОСВЯЩЕННЫЙ 150-ТИ ЛЕТИЮ СО ДНЯ
РОЖДЕНИЯ К. БАЛЬМОНТА

. . .

Изгнание беса
в каком-нибудь огнедышащем действии
развивающемся вихреобразно
хищная романтика древних культов
творимая во имя разновеликих богов
плотным кольцом окружающих жизнь
и обряды обряды обряды
до всесветного головокружения -
все это лишь горсть пепла
рассыпчатой ветхозаветной чепухи
смытой смеющимся временем с круглого стола жизни
который никогда не превратится
в вертящейся столик спирита
и шахматную доску математика
переставляющего тенеобразные фигуры логики
с глубокомыслием фарисея
и первобытной радостью обладателя талисмана.

Старый Петроград

Сирота в пальтишке
силуэт двора-колодца
молчание
за ним
окрик квартального надзирателя
властный
выворачивающий карманы
и смех
частый
прыгающий со скакалкой
незаконнорожденный
ждать некого
метла дворника
на шаг опережая своего владельца
равномерно двигается по двору
растирая большие серые лужи
уже вечер
в окнах появились желтки ламп
сгущаются сумерки
и дребезжа звонит телефон
старый
с вертящейся ручкой.

Игрушечная духовность

Игрушечная духовность
забинтованная стальной проволокой нравственности
допустимая только за закрытой дверью
говорящая только намеками
и многозначительно прикладывающая палец
к липким губам
измазанным в сладком джеме красивых слов
обольстительных как игривый бант
на тонкой вертлявой и такой притягательной шее
таящей
(если отнять ее от теплого тела)
разгадку кроссфорда
в темном углу вечерней газеты
брошенной в мусорный ящик.

Маленький кусочек плоти

Маленький кусочек плоти
и затаившаяся в нем -
как нерв в сломанном зубе -
ноющая душа
на фоне огромного голого неба
это все что осталось
съедена (вот и косточки рядом)
постаревшая мудрость
и никчемны
напитки наивных фантазий
уходите
как уходят белые облака
за забор горизонта
и будьте (как можете) счастливы.

. . .

Мечты как кони
мчатся вдаль
давно
от этих скачек
придорожной пылью
покрылось старое лицо надежды
в ее рябом старушечьем платке.

. . .

Солнце золотистым апельсином
на высоком дереве небес
ожидает скорого прихода
жадных и пузатых облаков
и они разинутыми ртами
его даже с кожурой проглотят
и сползут отяжелев куда-то
за далекий низкий горизонт
и тогда погашенные звезды
как большие черные вороны
свой неистовый поднимут крик
и начнется светопредставленье
и луна как в приступе безумства
вдруг сорвет свой ядовито-желтый
к голове приклеенный парик.

. . .

. . .
Хорошо бы
чтоб жизнь превратилась
в кольцевую дорогу
навечно
где начало не стало концом
а конец не казался началом
и мы все бы
кружились кружились
и мелькали бы станции Нежность
Детство Юность Любовь или Счастье
за окном
как в степи полустанки
когда мимо летят поезда.

. . .

Невеселые мысли
клопами впиваются в кожу
а смешные - как кудри вихрами змеятся
но больше всего досаждают
идиотские мысли -
тупые иссохшие рожи
этих старческих мыслей
наверное взяты в аренду
у египетских мумий
люблю же
только мысли под памятным знаком -
плевать
пусть все катятся кубарем к черту
где вырыта яма
и крест так давно заготовлен
чтобы всю долгую мерзлую вечность стоя

. . .

. . .
Пространство - лист бумаги
время - круг
который нарисован на бумаге
а вечность - как рука
которая тот круг нарисовала
и бросила
свой черный карандаш
когда как плеть
безжизненно упала.

. . .

Я все хочу
за стареньким ковром
открыть большую
золотую дверцу
я предан миру кукол
но не гном
я деревянный
у меня нет сердца
в колодец я
по кроличьей норе
всю жизнь свою
спускаюсь и спускаюсь
расту в июле
ну а в ноябре
когда родился
снова уменьшаюсь
и кто-нибудь
когда-нибудь найдет
меня играющим
со вздорной королевой
в ее придворный
сказочный крокет
в ее колоде карт
я буду первой.

. . .

На чердаке безмовной ночи
я подобрал
полотнище живого неба
повесил вместо солнца
над домами
и пусть оно
роняет свои звезды
в земную пыль
быть может
прорастут
как зерна
той таинственной любви
что заполнят поле жизни
где все бродят
одиноко
чьи-то души
до самого утра.

. . .

. . .

Когда утонут в море
корабли
когда попадают
все звезды с неба
тот кто был рядом
пропадет в ночи
что было белым
станет снова черным
тогда ты вновь
один придешь туда
откуда вышел
чтобы не вернуться.

. . .

Неизбежное белое утро
как смятая простынь
на растерзанной за ночь кровати
или примочка от боли
озверевшим желаньям
и их толкотне
суете в подворотне сознанья
где могут как в давке
на площади
в бешеный праздник
вообще задавить
если выйдешь
с резиновым шариком счастья
беспечно гулять
попадая под грохот оркестра
в котором и тонешь
среди машущих рук
и зияющих пятнами лиц
на замызганном сером асфальте.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:

Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «Нева», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», в изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Черные дыры букв» в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голубы (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.

Рубрика: