ЛЮДИ СТАЛИ ПРОЗРАЧНЫ ПОДБОРКА СТИХОВ 115

ЛЮДИ СТАЛИ ПРОЗРАЧНЫ

ПОДБОРКА СТИХОВ  115

   .   .   .

Люди стали прозрачны давно
для меня
вот один полон зла
как сундук полон старых
сносившихся тряпок
а другой весь из глупости
очень похожей на вату
и она вечно сыпется на пол
когда он стоит
в вашей комнате или идет
ну а третий пропитан
желанием славы
как губка водой
и получится лужа тщеславия
если нажать на него
потихоньку
все прозрачны
и чем-то полны
но конечно не скажут об этом
притворяются всем чем придется
и делают вид
что они состоят
из любви и покоя.

   .   .   .

Запомню я небо
взлетевшее так высоко
как синюю шляпу с пером
которая сорвана ветром
с моей головы
и парит
над землей
я ее догоняю
но схватить не смогу
никогда
она тает в руках
и опять
поднимается  ввысь
это легкая
синяя шляпа
которая стала мне
небом.

   .   .   .

Выйдет солнце
появятся снова
зеленые листья и травы
и уже хорошо на земле
ты на облаке можешь
тогда прокатиться
как на детской лошадке
в саду
подружиться с задумчивым богом
на старой картинке
и поверить – с утра
тебя ждут чудеса
как совсем незнакомые дети
с которыми можно играть
запускать все воздушные шарики
в синее небо
рвать на клумбе цветы
и дарить их волшебницам
в легких
взлетающих платьях
что тебе
наколдуют любовь.

   .   .   .

Мы прожили бы в мире
без вкусных пирожных
и без чудных цветов
или сладкой  любви
но не можем остаться
без сказок волшебных
это больно
как будто бы вдруг
запретить свою душу
и не верить уже в чудеса
и не знать
что они существуют
как дети  рядом с нами
в соседнем дворе
где мы тоже когда-то
гуляли совсем молодыми
а теперь на скамейках сидим
так как голуби вечно сидят
в ясный день
по краям  жестяных
и на солнце сияющих крыш.

   .   .   .

Я стал простым
как облако большое
и море синее
в котором нет души
я просто существую
здесь на свете
как существуют
листья  и трава
как существуют
фантики и куклы
в которые
так хочется играть
и маленькие дети
те что знают
что мир кончается
здесь прямо во дворе
когда заходит
радостное солнце.

   .   .   .

Я ни свой ни чужой
ни смешной ни угрюмый
не похож
ни на злого волшебника
в черном халате
ни на добрую фею
с букетом цветов
ни на мальчика
с множеством синих
воздушных шаров
ни на дедушку старого
что уже умер
но все так же сидит
на скамейке своей
во дворе
ни на призрака ночью
в пустынном саду
я похож на себя самого
и поэтому только
и бог меня может
совсем не узнает.

   .   .   .

А вот и утро
серое седое
как будто все в пыли
и я ее стираю
на подоконнике
на книгах
на столе
и вижу лишь
осколки солнца
на кровати
они дрожат качаются и тают
и притворяются
веселыми смешными
хотя им тоже
все уже давно
в холодной комнате
ужасно надоело
и хочется куда-то улететь
махая крыльями
с  счастливым громким криком.

   .   .   .

Я в бутыль наливаю
всю воду
земного пространства
и пью
словно это живая вода
и такое лекарство
от которого
души летают по небу
и кричат
словно чудные белые птицы
что им хорошо и легко
в этом мире
но одни облака
это слышат
когда проплывают вдали
в те края
где кончается все
кроме счастья
любви и покоя.

   .   .   .

Представил себя
просто веткой зеленой
шумящей  веселыми листьями
солнечным днем
на ветру
и стал  ей так просто
как будто ты
вышел на улицу
утром из дома
и сел на скамейку
в  знакомом и тихом дворе
представил что дружишь
с красивой милой девчонкой
и вот она рядом
сидит и смеется с тобой
и не знает сама
откуда она появилась
может с неба
а может из странного мира
в который ты ночью
всегда попадаешь
представляя  себя
на каком-нибудь облаке
в небе
ждущим нежной любви
всю счастливую долгую жизнь.

   .   .   .

Я раньше был
как будто связан
веревками
и по рукам и по ногам
не мог пошевелиться
и болела
от этой неподвижности
душа
но раз проснулся утром
на свободе
могу взлететь на небо
есть и крылья
могу идти
в любую сторону земли
дойти до края этой жизни
и вернуться
и в облаках найти
жилище бога
и передать ему привет
от всех его
земных друзей
от каждой
маленькой травинки
и от камня
лежащего на дне морском
весь век
от волн шумящих
и от рек глубоких
тех по которым
жизнь плывет
как маленький кораблик
в другие страны
времена
и в новые миры.

   .   .   .

Каким чистым
умытым становится  день
если солнце
так  ласково гладит дома и деревья
и  играет на лопастях крыш
и ложится в траву
помурлыкать без ветра
который
тоже скоро придет
и начнет ворошить этот мир
как веселый рабочий
копну белобрысого сена
а мы будем
смеяться в саду
и качаться на старых скрипучих качелях
и бродить по росе
собирать ее мокрую стынь
и друг с другом
шутя
расставаться
на всю непрошедшую жизнь.

   .   .   .

С волшебной палочкой
пришел ты в этот мир
и то что пожелаешь -
и случится
и небо станет ближе
и луна
вдруг превратится
в девушку нагую
которую ты будешь
так любить
как не любил
на свете никогда
и эта светлая любовь
останется звенеть
как чудная
волшебная струна
и звук ее ты сам услышишь
словно шепот нежный
однажды ночью
перед сладким сном.

   .   .   .

Мир похож на сон
который видит бог
сам не зная
что же ему снится
кружится
знакомая земля
словно шар воздушный
над поляной
где растут
чудесные цветы
и все время
тихо бродят люди
обнимая иногда
друг друга
и шепча волшебные слова
что как птицы
улетают в небо
и становятся в нем
просто облаками
улетающими в вечность
навсегда.
 

   .   .   .

Ночь закрывала дверь
босая
с распущенными волосами бликов
за сгорбленной спиной
ложилась спать
в кровать старушки тишины
потом
к утру
вновь приходил рассвет
смеялся как безумный
за маленьким распахнутым окном
где сгрудились
и  крыши дач и сосны
похожие на варежки на палках
которые какой-то местный бог
повесил посушиться до зимы.

   .   .   .

А ты была
моей любимой  сказкой
я сам тебя
такую и придумал
и говорила  ты
мои слова
и  обнимала так
как я бы сам
себя обнял
и верила
что я такой хороший
как верю я
особенно под утро
когда проснусь
и кажется что мир
готов меня любить
большой любовью
которой я
и сам его люблю.

   .   .   .

Блестящий пруд
над ним
начищенное небо
сверкает синевой
листва
как будто напомажена
чтоб стала зеленее
и все вокруг
ей заросло до пят
кругом одни  лишь
листья листья
кустов берез
осин дрожащих рядом
они наверно
выражают радость жизни
поэтому их много
и я сам
кажусь себе
зеленым человечком
в зеленом колпаке
шагающем все утро
в зеленую накрашенную даль.

   .   .   .

На голубой тарелке неба
как будто каша
облака
и кто их будет есть
огромной ложкой
или столкнет
рукой за горизонт
кто будет стричь
вихры упрямых сосен
что  все смеются
где-то вдалеке
и пить  сырую воду
из пруда
похожего на чашку
но без ручки
и кто пойдет
по полю налегке
извилистой неезженой дорогой
в крутую гору
где стоят дома
железо крыш которых
серебрится
на ярком солнце
словно первый снег
вдруг выпавший
на землю
ранним утром.

   .   .   .

Как было когда-то темно
а сейчас
яркий свет среди ночи
как будто зажгли
много тысяч
сияющих ламп
и в небе горят
ярким пламенем звезды
и пылает луна
своим желтым огнем
и мы сами
как будто бы
свет изучаем
как большие
способные ночью сиять
светляки
те которые могут летать
и кружиться
как стрижи
на большой высоте
до утра.

   .    ..   

Ночь девочкой  стала
а раньше была почему-то
старушкой
она в детских приходит
опять башмачках
и целует так ласково
в щечку
и  любит  восторженных кукол
с голубыми глазами
которые кто-то на радостях
ей подарил
я привык к ней уже
и мне жалко
когда утром она
собирается спать
я останусь один
с этим солнцем холодным
и с тяжелыми словно свинец
облаками
что по небу ползут
как большие  кроты
и тогда уже вовсе
не буду счастливым
весь скучающий долгий
безрадостный день.
 

  .    .     .

Я сам себя
случайно встретил
в поле чистом
и удивился -
вот какой я есть
высокий стройный
и совсем спокойный
иду куда-то
просто налегке
я этого не  знал
себя не видел
что ожидал что встречу
никогда
жаль что теперь
пора с собой расстаться
как с тенью
что уходит каждый вечер
а утром
возвращается опять.

   .   .   .

Я уже разучился страдать
я ведь был кровоточащим деревом
раньше
и падали листья с меня
в октябре
да и ветер качал как хотел
мои ветви и душу
а теперь я стал камнем суровым
и могу только или лежать
или падать
и не чувствую больше
уже ничего
меня можно поднять
но зачем
вот и люди проходят
на меня и не глядя
куда-то
а я просто лежу на земле.

   .   .   .

Я был бы спокойным
простым и счастливым
если бы я не знал ничего
и не думал
ни о чем никогда
оставался бы тенью
на старой дороге
и она исчезала бы ночью
чтобы днем появиться опять
но я много узнал
о себе и о мире
и все это как груз
у меня за плечами
так давит
прижимая к холодной земле
было б лучше
не знать ничего
оставаться наивным и милым
и лететь как пушинка
с каким-нибудь облаком
белым
над смеющейся
вечно зеленой землей.

   .   .   .

Затерялся ты в темном лесу
и стал призраком
больше  уже не выходишь
из этого леса
и пугаешь людей по ночам
и зачем ты такой
был бы тихим и добрым
счастливым
и любил все на всем
и всем говорил «до свиданья»
когда с ними прощался
на целую жизнь
а ты злой
тебе нравится быть
очень  страшным
и бродить в темноте
и касаться деревьев руками
и шептать и шептать
свои злые слова.

   .   .   .

Быть бы рыбой
и плавать всю жизнь
под водой молчаливо
или в птицу когда-нибудь
вдруг превратиться
и летать и летать
над землей
а быть может
вот стать бы
цветком  голубым
и расти одиноко в лесу
и тянуться к далекому небу
потому  что ведь тоже оно
голубое
как ты сам
словно ты из него-то и слеплен
на рассвете
задумчивым ангелом белым
прилетевшим на крыльях своих
в этот мир.

   .   .   .

Твой дом такой большой
что в нем ты прячешь
целый мир
красивый радостный
волшебный незнакомый
в нем птицы дивные поют
растут чудесные цветы
и девушки такие молодые
как будто только только
родились
из пены сказочной морской
и все танцуют
от счастья быть
гостями у тебя
и ты доволен
этим своим миром
закрыл его на ключ
и не пускаешь
чужих людей
смотреть на чудеса
ты знаешь что они
его разрушат
тот дивный мир
в твоем просторном доме
где ты всегда один
и день и ночь.

   .   .   .

Ночь похожа ни книгу
в которой написано тушью -
я умер
я один среди звезд
и пою их студеной водой
моей прожитой жизни
и она замерзает
на их перевернутых лицах
которые с неба на землю глядят
и смеются
над маленьким миром
где как крошки
скопились дома  и деревья
и почти незаметные люди
как будто простые пылинки
снуют среди них в темноте
и кружатся.

  
                    Л. Н.
Когда ты входишь
сразу легче жить
и звезды в небе стали невесомы
и тишина
застывшая в окне
уже не кажется
холодным студнем жизни
в котором я дрожу
со всем окрестным миром
от страха быть
на свете одному
ты ласкова
как яблоня в саду
что машет крыльями
всем проходящим рядом
и если я тебя коснусь
приходит нежность
как поток тепла
из тех миров
где проживает счастье.

   .   .   .

А вот и не буду
тебя вспоминать
качаться и гнуться
как куст
у заброшенной старой дороги
ушла и пропала
так  ночью  за облако
тихо уходит луна
и становится просто темно
но потом наступает
спокойное утро
светлеет и небо
и на нем кто-то пишет
другие слова
о другой
наступающей жизни
она уже рядом
за дверью
только ждет
когда выйдешь к ней сам
чтобы нежно обнять
и сказать
что ты знаешь о том
что она существует.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1956 году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 
    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «Антологию русского  верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал  стихи в «Дне поэзии России»  и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 
После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии и Польши  и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕНАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА»,  «МУЗА», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ»  и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии»,»,  «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА»,  «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО,  «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ»,  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой) и   в целом ряде  других   литературных  изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.