ИЗОБИЛИЕ СКАЗОЧНЫХ СНОВ ПОДБОРКА СТИХОВ 68

ИЗОБИЛИЕ СКАЗОЧНЫХ СНОВ

ПОДБОРКА СТИХОВ 68

. . .

Изобилие сказочных снов
которые видят седые поэты
бродящие тихо в безлунной ночи
собирая осколки небесного света
давно догоревшей свечи.

. . .

Светает в моем темно-синем саду
где камни расставлены
как обелиски
рассерженным чувствам
где карлики-сосны растут
чем-то очень гордясь
где есть пруд
заполненный сонной водой
опасной для радостной жизни
где тени
в огромном числе
лишь откуда они - не пойму
но меня они знают
и кланялись низко однажды
а после
хлестали смеясь по улицу
потому что они -
как жестокость
которую я позабыл закопать
в обнаженную землю
навечно.

. . .

Жизнь может стать
счастливой
в один миг
как будто солнца луч
скользнет по стенам
и тени спустятся
безмолвно
из окна
в твою кровать
и станут обниматься
с твоей душой
как девушки нагие
которым снова
хочется любви
и ты почувствуешь
как счастье покатилось
огромным снежным комом
прямо с неба
и плюхнулось
в то озеро любви
где снова расцветают
поцелуи
как нежные
весенние цветы.

. . .

Помчимся мы в ландо
в клубах весенней пыли
на новенький вокзал
где вдоль вагонов
дым
пыхтенье паровозов
крики
дамы
с зонтами в длинных платьях
и с прислугой
похожей почему-то на собак
держащих тросточки
в зубах
чтобы не лаять
на белый свет
по всяких пустякам.

. . .

Я признаю теперь
одну весну
от мая
и до мая
круглый год
в ней птицы будут петь
неутомимо
и девушки кружиться
молодые
среди цветов
в заброшенном саду
где остается
только лишь любовь
такая нежная
счастливая простая
как юная девчонка
на заре
когда ее ждут снова
поцелуи.

. . .

И нам с тобой
так хочется
иметь большие крылья
те на которых
можно улететь
хоть на край света
и забыть про мир
где снег и ветер
вместо поцелуев
и вместо солнца
просто клякса в небе
такая глупая
ненужная пустая
которую
всем лучше и забыть
а там
куда на крыльях улетим
там можно даже
и не одеваться
там бродят нагишом
по рыжему песку
и в море голубом
купаются без страха
и любят без конца
своих любимых
и тех кто рядом с ними
в этом мире
и тоже просит
сказочной любви.

. . .
Бывают
странные мечты
ты хочешь превратиться
просто в каплю
на том листе зеленом
что все качается
на дереве огромном
одиноком
в глухом лесу
где все тропинки
заросли травой
и бродит рядом
девушка босая
увидит эту каплю
и вдруг слижет
ее своим
веселым языком
и будет радостно
кружиться и смеяться
и позабудет
что тебя не стало
на том зеленом
маленьком листе.

. . .

А разве можно
жизнь начать сначала
и жить
теченью времени
как будто вопреки
всем кажется - нельзя
но зеленеют
каждый год деревья
и каждый год у нас
опять весна
и можно расцветать
с цветами
и с травами шуметь
по всем полям
и девушек любить
таких красивых
которые опять
приходят к вам
счастливым утром
среди пенья птиц
и остаются на ночь
и танцуют
под сказочной
сияющей луной
как будто созданной
для поцелуев.

. . .

Ты ласковая девочка моя
и состоишь
из нежных поцелуев
которые похожи на цветы
они растут повсюду
и смеются
и лепестки их
белые живые
как крылья бабочек
порхают в тишине
и я ловлю их
так как ловят счастье
и кажется
на небо улетаю
но только почему оно
так близко
прямо у нас с тобой
над головой.

. . .

Казалось бы
темная комната двери закрыты
а голоса входят оскорбляют
сталкивают душу с мягкого кресла
и одиночество оказывается пустой фразой
сказанной для глупым клоуном
правителем тщедушного царства
которое лежит под диваном
и плачет игрушечными слезами
катящимися по полу
как стеклянные шарики

. . .

Толстела истина
на стенах размещались
нахальные усмешки
и ушли
в заманчивое будущее все
кто только мог остаться человеком
кто разыскал какого-то себя
в каком-то из пустынных переулков
сознания
изломаны мои
нет не надежды
а карандаши
которыми я рисовал свои
тропинкой протоптавшиеся мысли
не ведая что молодость сегодня
застигнута в постели с пустяками
которым беззаветно отдалась
за крошечный пирог простого смеха.

. . .

Вот оно счастье
я взял его за руку
нежно
и стало оно
юной девушкой
в розовом платье
и мне прошептали
с высокого неба
плывущие в нем облака
ее имя
но его
невозможно назвать
в нем таится любовь
как в воде голубой
чудный жемчуг
таится
среди раковин белых
как снег
на песчаном
таинственном дне
где остались следы
очень ласковых волн
прокатившихся
с томными вздохами
рядом.

. . .
Изгибы тончайших образов
похожих на паутинки
а рядом -
огромное количество острых локтей
толпы глаз
заменяющие всевидящее око
лес рук
вырубаемый только окриком
и на всех манускриптах
отпечатки огромных указательных пальцев
сначала обмакиваемых в слюну
потом прилипающих к дрожащему листу
а уже после
угрожающе поднимаемых вверх.

. . .

Давайте будем верить
в мир добра
пусть оно нежным
станет к нам
таким
как и любовь земная
и скажет все о счастье
его тайны
сможет разгадать
и вдруг откроет то
что прячут почему-то
и так стесняются его
и под луной волшебной
а днем бояться
и хотят забыть.

. . .

Пляска опавших листьев
на неряшливой хмурой дороге
протянувшейся к берегу озера
старческой хилой рукой
ветер
метание бешеной ряби
по лицу вечернего озера
и запоздалый праздник света
на холодном скучающем небе
складываются
в небрежную радость
которую жалко терять
грузной вздыхающей ночью
опускающейся подобно шторе
на берег уходящего времени
называемого жизнью.

. . .

Ночь
равняется дню
по количеству черных углов
и их можно считать
и на счетах
как делают
малые дети
и у ночи
на шее
висит золотая луна
в волосах
много звезд
и их рвут
облака
если вдруг приплывают
и я знаю
что все хорошо
в этом мире большом
если черное платье
надеть
и сказать
что я ночь
я пришла
чтобы вновь
до рассвета
с тобой целоваться.

. . .

А тем кто не может
по небу летать
предлагается
просто ходить
по зеленой траве
и в синей реке
можно плавать
пока не утонешь
и ощупью
можно бродить
в темноте
а летают
пусть птицы
для них в облаках
много места найдется
у них ведь и крылья
а мы будем смотреть
в это небо в слезах
и молчать
от бессилья.

. . .

Тихо
тихо в сознании
шуршащем как мертвые листья
молчаливая душа
выходит на заставленную грустным лужами
дорогу своего времени
и ждет ждет –
сына наверное внука
а свет из открытой двери
оставленной за горбящейся спиной
иронический
зовущий к вечернему чаю
и даль неохватна для взора
и это уродство простора
не тешит
как те паутинки сплетения чувств
те слова
которые шепчутся горько
не зная исхода.

. . .

Подлинный контур фигуры
обрисовывает ее тень
она неизбежна
как отражение неба в воде
лица - зеркале
отца - в детях
и человека - в государстве
поэтому
я и не бью зеркала
хотя и отчетливо знаю
как больно
увидеть свой собственный плач
словно в зеркале
в списке заученных чувств
который становится длинен
с годами.

. . .

И вы опять
проплакали всю ночь
и вам сочувствовал
весь мрак ее
и холод
и даже ветер
громко подпевал
наверное
считая ваши слезы
ведь их как капель
утром
у дождя
и падают они
как будто в прошлом
которое
приходит к нам опять
и прячет будущее
под подушкой.

. . .

В аду одни котлы
и грешников
в них варят
словно раков
в подсоленной
страданьями воде
а на земле
цветут цветы
и дети
все бегают по лужам
и смеются
над ними
солнце светит
или тучи
тяжелые
ползут туда сюда
и их гоняет ветер
словно стадо
своим суровым
и большим кнутом
и дети
это видят но забудут
ведь все они
окажутся когда-то
в руках рогатых черных
злых чертей.

. . .

Зимой и солнце
гладит а не жжет
и снег
белее самых чистых душ
и холод
так прозрачен
как вода
в ручье текущая
по лесу
безмятежно
и в небе
снежные застыли облака
и там зима
и бог наверно в шубе
и может
ему хочется скатиться
с горы небес
в пылающий закат.

. . .

То ли иду я
один
по густому
дремучему лесу
то ли плыву
в одиночестве
в море огромном
и вокруг языками
игривые волны
хотят меня
просто слизать
вот как дети
с восторгом
слижут крем
по краям чайной чашки
и конечно же выпьют
весь сладкий душистый
дымящийся чай
и жизнь будет
как лодка качаться
под небом
всегда голубым
бог ей с неба
пошлет с облаками опять
свои письма
и ночами
она их внимательно
будет читать
и вздыхать о своем
том забытом
девическом счастье.

. . .

Полагается плакать
летая по комнате
как мотылек
только надо при этом
слезами
никак не мочить
свои крылья
не касаться
и лампы горячей
а просто следить
чтобы тень
за тобою кружилась
по стенам
большая
и все будет
тогда хорошо
в твоей светлой душе
у нее ведь свои
незаметные крылья
она тоже летает
когда ты спокоен
и спишь
и прозрачная тень ее
часто касается
синего неба.

. . .

Зима нас гладит
снова
как девчонка
как будто мы
ей куклы
и она
нас всех ласкает
темными ночами
и белым днем
кладет
в холодный снег
и говорит
ты спишь
тебе не больно
не холодно
а очень хорошо
и ты становишься
большой
красивой льдиной
которая растает в марте
превратясь
в прозрачные
и радостные слезы.

. . .

Прописан в унынии
а живет соблазном
маленький и пыльный
потертый обыденностью
скользкий как потные пальцы
пугливый
но созданный только гордиться
подлец.

. . .

Души касаются
слова чужие
как листья вдруг
касаются лица
когда идешь
по лесу
темной ночью
тогда
и вскрикнешь
в полной темноте
и кажется
что это уже было
когда нечаянно
дотронулись словами
чужие люди
до твоей души.

. . .

Мир лишился лица
я лишился себя
тебя и придумывать даже не стал
потому что мне негде хранить твои письма
да и нечем на них отвечать
нет конца без начала
но есть пустота
голых стен окружающих двор
на который бросают окурки
я вышел из возраста боли
вдыхаю осколки
выдыхаю - с лова
и вяжу их веревкой рассудка
чтобы кто-нибудь в мутных очках
их неспешно потом разглядел.

. . .

Ночь
как тихая девушка
смотрит в окно
она в черном
сверкающем платье
в волосах ее
множество звезд
и луна
как огромная брошка
на шее
я люблю ее
грустной любовью
сегодня
и мне кажется
хочет она
оторваться от нашей земли
и взлететь высоко высоко
и закрыться от нас
простыней облаков
одиноких.

. . .

И опять ты уходишь
так за тучу уходит
луна
и становится
снова темно
одинокая ночь
гладит душу
и тихо вздыхает
ничего говорит
ничего
пусть луна твоя
так от тебя далеко
и ее в мире том
ты совсем не узнаешь
она снова вернется
к тебе
и опять
ты утонешь
в ее поцелуях
так как мир
переполненный нежностью
тонет в любви
обо всем что вокруг
забывая.

. . .

Знаю я
этот день
с голубыми глазами
войдет в дом
где в открытом окне
ветер снова играет
со шторой
и как клавиши
чудо рояля
метаются
зайчики солнца
на стенах
и зеленые листья шумят
во дворе
словно дети
и воздушный
испуганный шар
улетает от них
в небеса.

. . .

Когда солнце прячется в лес
оно отнюдь не умирает
и мы никогда не увидим его мертвым
потому что смерть -
это долгий процесс
которого мы не замечаем:
робкие существа
ютящиеся под широким
осенним листом
своего мира.

. . .

Статуэтка игривого счастья
выворачивающаяся из потных рук покупателя
или же хохот нахальства
обращенный
в наморщенный лоб трудолюбия
оставленного за решеткой разума
в загоне для скромных
где нет ни единого камня
который бы не был привязан
к своему адресату навечно
как раскидай.

. . .

Дни толкают друг друга
как дети
и над ними
подвешено солнце
оно просто
не знает что делать
и куда ему
нынче светить
то ли в яркие
синие лужи
то ли в бурные
быстрые реки
а быть может
на серый асфальт
где бегут
и бегут пешеходы
как жуки
пролетают машины
можно мчатся
налево направо
можно просто
стоять и молчать
и смотреть
как проносится мимо
эта жизнь
где как школьники
после уроков
дни и ночи
гуляют по саду
и им хочется
прыгать смеяться
и девчонок красивых
любить..

. . .

Становится светлее
в этом мире
как будто кто-то
поднял шторы
на его окне
и свет спустился
прямо с неба
как волшебник
по лестнице чудесной
золотой
и все вокруг
вдруг стало сокровенным
таинственным
как бьющееся сердце
у бога на ладони
в небесах.

. . .

Никто не входит
ночью в твою дверь
лишь тишина
стоит у изголовья
и свет души
становится мудрей
как будто он
теперь так много знает
как будто жизнь
течет по проводам
сквозь эту ночь
в иное измеренье
где слышен
шелест крыльев
дивных белых птиц
летящих в поднебесье
которых ты
не видел никогда.

. . .

Твои стихи
как клавиши рояля
на сказочном концерте светлых слов
легко танцующих
на кажущейся сцене
из призрачных и позабытых грез
которые как радостные розы
растут в давно оставленных краях
где жизнь - чиста
и нежный юный ангел
летит в поющем воздух
всегда.

. . .

Мы когда-нибудь
станем цветами
и вырастем к небу
с тобой
на лесной
потаенной поляне
лепестки у нас
будут в росе
будто бы в поцелуях
и волшебное солнце
нам будет светить
иногда
и дарить хоть немножко
обычного счастья
в своей желтой коробке
по прежнему полной
тех самых
горячих лучей
из которых составлено
счастье
их с тобой мы
любили всегда обнимать
потому что они
просто созданы
старым волшебником
в синем халате
для красивой
и нежной любви.

. . .

Я был сегодня
добрым а не злым
гирлянды звезд
развешивал по небу
с луны снимал
так нежно ее платье
из белых белых
легких облаков
и на всех улицах
поставил фонари
как кляксы желтые
беспечные смешные
как будто я
писал на них слова
заветные
счастливые живые
веселыми чернилами
всю ночь
шептался с богом
и все время думал
когда же будет
утро наконец
и я смогу
приклеить солнце
к небу
чтобы горели вновь
его лучи
их той фольги
серебряной чудесной
которую нам ангелы
на крыльях принесли
в корзинке
полной до краев
весенних поцелуев.

. . .

Милая девочка
может ты ходишь пешком
по счастливому небу
собираешь пыльцу
с облаков
среди ангелов
вечно одна
и о чем-то мечтаешь
а я здесь
на холодной земле
все живу
у меня лишь дожди
и далекое солнце увы
обо мне забывает
будто спит
и не хочет светить
никогда
только ветер
все ходит вокруг
как разбуженный сторож
и стучит колотушкой
пугая ворон
как всегда.

. . .

Я знаю секрет
замечательных слов
тех что могут
лететь над землей
потому что они
легче воздуха
легче печали
и приблизиться к солнцу
найти его сердце
как горячий ручей
где купаются
сладкие сны
и куда прилетают
счастливые души
чтобы пить
по ночам
воду чистую
нежной любви.

. . .

Мне не хочется
в прятки играть
со своей
обнаженной душой
пусть живет
как умеет
ласкает луну по ночам
обещает
всем маленьким звездам
любовь
облакам посылает
одни поцелуи
и не прячется
в нашем заросшем саду
а купается
в тихом пруду
или спит на поляне
где растут
голубые цветы.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.