ПРОИЗВЕДЕНИЯ ГРИБНИКА И ТРАВНИКА МИШИ 1999-2002

Зовите котов в туманную ночь
Введите их в тесный свой круг
Чрез душные топи водите болот
Смертью чадящих трав

По старым картам зыбких руин
Котов заманить, заблудить
Предать и забыть, обнадежить и вдруг
Колодец Котов показать!

В глуши непроглядной,
Тиши непролазной,
Зеленым покрытый мхом –
Колодец Котов, как испуг, как мерцанье
Луны лиловой на дне.

13-14.IV.2000

Ранеоарнео.

Ранеоарнео, так звали героя. Так звали героя люди, и он был. Ранеоарнео был сначала мал, а потом… времена менялись. С огромной скоростью он вырос, и стал героем, твёрдым и непослушным. Трудно стало расчесать его волосы.
А всё сущее, что было вокруг Ранеоарнео, покрывалось с течением лет пылью, падающей с крыльев птиц. Чувствовалась потрясающая всеобщая тщетность, всё_объемлющая бренность, опадающая седина неба, и падала пыль с крыльев птиц.
Но этого было мало Ранеоаорнео. Он перестал быть героем, а затем перестал быть.

~[~]~[~]~[~]~[~]~[~]~

В Полесье столько песен,
Но ложечник – один
В Полесье столько девок
И ты, мой Господин.
В краях далёких бабки
Скатали толстый блин
Живут привольно бабки
И ты, мой Господин.
В миланском зоопарке
Довольный жил павлин.
В павлиньем зоопарке
Есть ты, мой Господин.
Мужчины из Британи
Вбивали звонко клин
Плечистые мужчины,
И ты, мой Господин.
Поверх небес-подушек,
Космических перин
Ко мне ты равнодушен,
Безмолвный Господин.
У скал морских, средь ягод,
Акаций и маслин
Встречался повсеместно
Усатый Господин.

Из мёда, трав и птичек
Сварили сотни вин.
Одной из этих птичек
Был ты, мой Господин.
На разноцветной сцене
Играла группа Сплин.
Средь зала миллионов
Был ты, мой Господин.
За чёрным горизонтом
Был красный паланкин.
Сидел в нём величавый,
Отвратный Господин.
На дне сидела жаба,
В утробе – сто икрин.
И мыслью этой жабы
Был ты, мой Господин.
Сейчас на этой кухне
Нет штор, и нет гардин,
Плиты, стола и банок,
А только ГОСПОДИН.
Я знаю, чем приклеен
На булку жёлтый тмин
Не знаю, где искать мне
Тебя, мой Господин.

В ФЕВРАЛЕ

Нягрятёнка Балли Бу
Так и звали – Балли Бу
Из семейства Вулли Ба
Целый год на Малибу.
Как-то жаркою зимой
Встретил Балли Улли Йой
Из селенья Юкки-Ю
В семье по счёту пятую.
Как-то сытой осенью
Балли бросил всю семью
На съеденье Срумми-Сре
Что гнездилась на горе.
У поганой Срумми-Сры
Было 23 сестры:
Папу съела КруммиКра
Маму съела МуллиБра
БриллиБри сжевала деда
А бабулю – Гриллиеда
Бралла-Дралла съела Дрю
Абрулла – его ноздрю.
Укли-Гукли съел сестричку
АмпаБампа – рукавичку
(Укли – брат, а не сестра,
но губа его востра).
Банабила съела Пима
ВоллаПилла – Никодима
(Никодим пропал печально)
Угра съела Чампи Бальна.
Зумта-Рица съела Зю
Мрудра – белую ферзю.
Курка-Рака на обед
Съела Лао, Бру и Грет.
Морми-Рми сжевала Барти
Униварми – Кураварти,
ЛаппиКулли – Миллито,
ПаввиКлюль – его пальто.
Срумми-Сра собственноручно
Съела дядюшку Педруччо.
Гуппи Догги съела Ёнка,
А последнего ребёнка
Жрали вместе Крагги, Вреда,
Скренки, Брюлки и Медведа.
Самому же Балли Бу
Оторвали лишь губу.
Улли Йой теперь не с ним,
А с приятелем одним.

18/06/02
Неба картина, избавь от оков,
Медленны руки врагов.
Ночью в Тюмени полно дураков,
Неба картина, избавь от оков.

Ели издāли звуки шагов,
Эхо непонятых слов.
Дважды помолишься – будешь готов,
Ели издāли звуки шагов.

В сумраке – тени косматых рядов,
Чёрных прохладных миров.
В розовом свете лица дворов,
А в сумраке – тени косматых рядов.

Вдруг приподнялся зелёный покров,
И семь безобразных голов
Схватили зубами и бросили в ров!
Тут опустился зелёный покров.

***
Приятно. В дождь намокнут уши.
В пустынь на тонких проводах
Я вынес на плечах старушьих
Бутыль очков на кружевах

В тех кружевах, в тех путах тая,
Я взнемогал от немоты,
Листая жухлые листы
Метал икру самца-минтая…

(Микки и Ребро 2003)

***
Под жарким крылом стрекозы
Жучиные песни звучали
Мелодии сладкой печали,
Шептанья далекой грозы.

Одежду покорно снимая,
Небесная твердь возлегла
На Землю. Раздвинулась мгла,
Взметая цветение мая.

Смятения пену вздымая,
Обрушилась в уши вода,
Так скользко была молода
Сливаясь и все понимая.

***
(летом в автобусе на Тобольск)

Надвинулась весенняя пустошь…
И девушка в розово-бордовом
Вошла в палящий желтый свет
Мне снилась свето-тень!
Я проеду в полях, увижу закат
Под загнившим детства мостом.
Обмотавшись лисичьим хвостом
Гладит солнце глаза, гладит сердца

Так много и часто люди стоят
Тут и там, моно-гам..
Что-то думал во тьме мозга я
Мыслил о людях, темный гиппопотам

Но мотая лисичьим хвостом,
Видит Солнце с вечным бантом
В платье света, под тучи зонтом:
Люди это стоят там и тут
Живые люди снуют
Гладит им небо лицо
(Смотрели кино про кольцо)

Солнце только исчезло-ушло…

***
Вот грузовик под солнцем, облаками
Вот надпись на кабине «Молоко»
И день, и воздух переполнен пухом
И в сумке моей - тоже молоко

CBLTKF YF GTCJXRT
Сидела на песочке, на кромке, и трогала рукой холодную воду.
Вода казалась тонкой на ощупь.
На волосы садится вдруг чёрный жук с длинными усами, солнце в зените.
Начинает стричь, - то, чего боятся все дети.
Она носит с собой хлеб, уже чёрствый, но ей нравится такой.
Жук съел что надо, улетел, услышав из-за реки бой голубого фарфорового колокола.
Она попыталась представить себе раздвоенное существо, ведь делать было совершенно нечего.
В этот момент мы с Шадриным светились от величественного безделья и счастья, упавших на нас в момент сбора.
Она не знала о сборах, мы не подозревали о ракушках и песочке, провалившемся уже слегка под ее тапком.
Нога в холодной воде намокла, посредь реки выросла большущая воронка, невидимая невооружённым глазом.
Тинкервил подула на мокрые пальцы и неспешно отправилась сушить тапок.
Шут и Король наблюдали за сценой с высокой старой ивы.
Раздвоенные существа же едят очень много пряностей.
Мы тоже придумали раз варить лавровые ветви с чужих сотрясающих голов.
Свитер Тинкервил, из слов, стал распускаться.
Нить смоталась в приятный лёгкий клубок клубок.

Код. доступа:
исп. Florally II.
kass.: 76/f40

МАНДЖЮЗИ-ХО.

Подушные имамы –
На горные джейраны
Джык-дык джык-дак скакали
В лиловный Шарлослан
Манджюзи-хо
Манджюзи-хо
В лиловный Шарлослан!

Джейранные вистали
Намокал и устали.
Лежательный оазис
Оазит вдалеке
Манджюзи-хо
Манджюзи-хо
Медузит вдалеке!

Имам Джеллалобада
С Джабадом из Меджана
К медазису подскачив,
Погибли раньше всех
Манджюзи-хо
Манджюзи-хо
Погибли раньше всех!

А Кабарра Манджюзи
Подушных всех имамов
Шайтанил и буровил
И по кровище стлал
Манджюзи-хо
Манджюзи-хо
Всех в клочья искусал.!!

КОЛЕСА СТУЧАЛИ.

Колеса стучали
Хахāри хахāри
Мы в окна молчали
Уфрам да нахāри
В осенних цветах
Погребальное сари
Лениво кинжалы
В зубах полыхали

Мерцали столов
Упоенные снеди
Ваташи и хрувы
Плясали медведи
И факелы древ-
Них как кош кастарух
Удел мне напомнил
Победных разрух

Вином мне наполни
Ворсистый кувшин
Я нищий придворный
В алмазах вершин
Сорвавшись взлети
В суфийских шелках
Хахари хахари
Ирлам ндадубах.

ORIENTAL.

В Сауле аль-Багдаде
Карлиф-правитель слыл
Пламаллы уль-карсифы
Народ его казнил.

Великого салмана
Улмана басмачей, -
Мы заодно сломали
И оторвали хер.

Он с узкими глазами
Он в чёрном на слепом
Серпы как лезвоточий
Металл метал в металл!

ВАМ

Вам нужен розовый в блёстках
Звёзд увядающих контур
Красить чужие ресницы
Губки аквамарином.

Снов ваших старые ленты
Смените на ленты в волосьях
Это ль не всё, что вам нужно?
Где же ты, розовый в блёстках?

Нужен болезненно яркий
Шарфик пушистый на голом
Булавок хвòсты в манжетах
Липких запястий изломы

Эхо порочных фантазий
Найдёте в подземных вы клубах
Идите же в разные двери
Ищите болезненно яркий.

Я и `риша вышли 12 июня с пятого этажа, я в костюме, пришли к М и А, пришли к Тане З., дали ей кусков, приехали к Тане (другой). Я придумал всем пойти до ТЭЦ 2. Пришёл Олег, окурили и пошли до ТЫЦ. После ТЫЦ сразу заболел живот, я пытался почувствовать боль как блаженство, подаренное мне телом. У Тани и Олега:

Бессильна сова
Съедобна трава
Разбухли дрова.
Проснувшись едва

В безлюдной избе
Отдайся себе
Живи как свекла,
Пока не стекла

Живая вода
Проникли в стада
Корма - не беда
В них нету вреда

Ячмень молодой
Прекрасен удой
Вновь косарь худой
Сверкнул бородой

Туманной порой
Найди под корой
Сапёра жетон,
Последний притон

Укрывшись листвой
Фашистский конвой
Гниёт в полутьме.
Ресницы в сурьме

Ланиты в меду
Нет места стыду
Немецкая мать
Не станет рыдать

Не знает, что там-
Разрушенный храм
Землянки и сны
Дождаться б весны...

Наутро роса
В гробу ты боса.
Грибов туеса
Спасибо, леса

Огни за холмом
Расстрелян с умом
Остынет песок
Пчела на висок.

(c)ДНО2002

ВПИТЫВАЮЩИЕ

Закиркин впитывал звуки и необычные крики, Черепахова впитывала запахи, а Слинкин впитывал увиденные картинки. Они все трое впитывали, и делали это на совесть.
Встретившись однажды в вагоне метро, эти необыкновенные люди учуяли друг друга и решили впитывать вместе. Для начала, с целью объять необъятное, они решили впитать полный городской район впечатлений. Определив этот район заранее, друзья стали бродить друг за другом концентрическими кругами, вложив в рот по сладкому финику. Закиркин, Черепахова и Слинкин с необыкновенным усердием слушали звуки, таращили во все стороны глаза, шумно дышали носом. Вечером, встретившись в центре воображаемых концентрических кругов, впитывающие радостно поделились воспоминаниями с помощью жестов и мимики (сладкие финики были беспрестанно у них во рту).
В районе злополучного района благодаря произведённым манипуляциям всё пошло вверх дном. Как нам сообщили,
1. Шофёр категории «С» в глазах многих прохожих явственно увидел устный счёт. 2. Портье гостиницы «Q» весь день с ужасом ощущал на себе сухое нижнее бельё. 3. Школьник 10 класса «Г» несколько раз спотыкался о силовые линии двух отражённых параллельных миров. 4. Молодую женщину по прозвищу N неумолимо преследовали запахи остывающих предметов: зажигалок и окурков, ванн, мачт городского освещения, авто- и дверных ручек, тазов с вареньем, поверхностей водоёмов, а потом и Луны. 5. Каждый человек, имеющий собственное «Я», мог неожиданно услышать стук бамбука в XI часов. 6. Проживающий по ул. Терешковой дом 4 корпус «А» (район) фатально ошибся в выборе краски д/волос, из-за чего его судьба трагикомически переменилась. 7. Проживающие в районе Марик, Костик и Василич выпили, Василич сказал «Ы!» и почувствовал поцелуй антилоп, стремительно пересекающих саванну в направлении уходящего за горизонт солнца.
FiN

Жирный конквистАдор:
-Я через горы к вам, а вы? Всегда вы были как орлы
с златыми головами! И вас я почитаю за Божьих Сы-но-вей!
Тмын-тивпау:
-Тикляы мын, микляы тын!
За это, конквистАдор,
Тебе подарим чёрный тын
Из дерева гуАдор. Гуадор вах гум-гад-атын
Звенит он звонко: тын-тын-тын!
Жирный конквистадор:
-Нуд так и быть тому тогда. А вам, в моей тележке,
Везомой вьючным ишаком индийским,
В попоне и цветах, - ах! ах!
Расстроган я, взволнован! Везу я сласти вам, вы дети мира
И в углях пропечённого тапира!
(перчёного, в маслинах, из мадрида).
Тмын-тивпау:
-Мапшида, ик паль дида.
Какой-та он, тапир, без вида.
Что главно: даром из мадрида. Славно.
Тебя теперь берём под белы руки плавно
И вводим внутрь тебя святыни.
А внутрь тебя – четыри карликовых дыни.
Ты не пугайся так, всё сущее есть сон
А пятым будет патиссон.
(вводят)
Жирный конквистадор: (отбиваясь)
-О нет, просил бы вас…О что вы…
Я не готов, я…древний гражданин европы
Засуньте ваши дыни в ВАШИ жопы.
Европы древней горожанин.
А тут я - беглый каторжанин.
Увы, совсем я не готов,
Едите, знаю, вы кротов…
Тмын-тивпау:
-Юдыюя ранкиютя.
Юдыюя рантита.
Щукеа ищщок Киютя
Принесите ус Кита.
(ус кита сворачивают в упругое кольцо, скрепляют кольцо жировым шариком; шарик проталкивают в глотку Жирного конквистадора. Жир быстро тает, ус начинает губительно распрямляться).
Жирный конквистадор:(кричит и извивается)
- Скоты ёб*****!!! Я так верил! Так терпел! Яж веть хотел поселиться в шалаше из необработанных шкууррр!!!
(с нечеловеческим шипением и визгом падает в пропасть).
Тмын-тивпау:
-Мишкепо иапшио, ёшкин кот, иттиш кина кус-танай ышукга.

КТО ЧТО ДЕЛАЛ

Из газеты мы делали абажур, а ещё порывались изготовить маленький вертящийся светильник со свечой внутри. Я всё думал, что надо обязательно исцарапать булавочкой фотоплёнку, чтоб фотографии получились с необычными косяками, а Гриша с Максимом отправляли письмо в FUZZ – очень замороченное: пришлите денег на патроны /убить братьев Галлахер и братьев Самойловых/ и т.п. Через некоторое время стали приходить письма, иные даже с деньгами. Девушки Л. и П. клеили г. Фудзияму из папье-маше, Осколков с Басковым склеили из папье-маше бюст алкоголика с худыми ручищами в разные стороны, со скрюченными пальцами. Шадрин ел циклодол и звонил малознакомым людям по ночам. Вжик напивался и, разувшись, гулял по площади Ленина и орал страшную бессмыслицу. Мы с Максимом Б. выпив мутагену (осень 1998 ) долго бродили по квартире с ножами в руках, угрожая друг другу зарезать при первой возможности. Он зажёг спичку и сунул мне её в рот, а я погасил её ртом, не задумавшись. Пьяный Вилс проснулся в новый год под бой курантов, в кругу друзей, дёрнул со стола скатерть, уничтожив обильную еду. Демонятина убитый (т.е., в состоянии психотропного или алкогольного опьянения - прим. автора) всегда орал страшную бессмыслицу. У Стаси на Дне Р-я многие писали с балкона в окно, на центральную улицу, плясали на стульях и столах, Осколкова обнажённого мыли в ванной вместе. Стася тоже окунулась в ванную неоднократно (в халате). Нусс, Джон, Анкл, Завитневич и другие все лето день за днем (ночь за ночью) употребляли вместе мутаген, с ураганными танцами на балконе второго этажа, с переодеваниями в старые бабушкины вещи(см.фото). Винни синий (т.е. в сост. алко-опьянения – прим автора) лежал у Кости в кухне, на полу, в верхней одежде; желая ночью пойти с Лесобазы домой, он схватился за ножку стола, вырвал с ее корнем(см.фото), доломал стол и потерял доверие Кости. Мы с Г. и М. обожали шариться летом и зимой по глухим тюменским трущобам, мостам и гаражам, причем находили в этом особый вкус. Пьяный Некрасов обожал разговоры о детской мастурбации и гомосексуализме. Денис «Молодой» в экстазе крушил чужие гитары, телефоны, вешалки и всегда всем говорил «Проблем не существует, просто не морочься». Однажды, когда они жили в Зареке с Ирой Б., они купили там стакан травы; мы наведывались ее курить, читали тогда конечно же Кастанеду, а слушали Radiohead. Винни там сокрушил голой рукой окно на балкон, прорезал руку до мяса, потом был в травматологии, потом той же ночью гулял по крыше. Летними ночами мы сидели на нашей крыше, 11 этажей, смотрели вдаль, а Антон все играл и играл на гитаре. Гриша в Грибоедове проснулся мёртвый (то есть, выпив неправильный сироп) на сцене рядом с танцполом, встал шатаясь, пошёл не глядя, сокрушил ногой чей-то красивый стакан и бесцеремонно вышел. Волосатые чуваки в Питере пошли в ларёк ночью - голые, в трусах, с гитарами в руках (на спор). C Некрасовым А. мы накурились в гостях у приличной девушки, не взирая на общество наивных подростков, и играли на её электро-клавесине загробную музыку, подсоединив его к вело-тренажеру; на нас были балахоны, мы рычали и называлось это «адская похоронная процессия». Микки гулял по тюменскому вокзалу накрашенный, в юбке и проститутском парике светлых тонов, под прикрытием Нади А. Пьяный Макс Дубина толкнул Кочнева на крыльце за «Океаном». Упав на ступеньки, Кочнев заорал на весь ночной город что-то страшное, блаженное. Мы с Винни весной 1997 в общежитии разожгли костёр на кухне - из краденых табличек, кресла и матраца. Приехали пожарные, Винни сокрушил дверь, окно, прыгнул наискось на козырёк, упал на асфальт со второго этажа. Тика просидел всю зиму дома, на Лесобазе, слушал музыку, курил дурь**, играл с котом. Гридин Миша с веселой компанией фотографировались зимой на горке, спустив штаны и трусы, задницей в объектив. Костя с братом написали кому-то письмо на рулоне туалетной бумаги. Некрасов дышал ночью в своей комнате клей (moment), орал и не давал Косте спать. За ночь ему было несколько явлений Кости (т.е. приходов ругающегося злого Кости). Однажды Костя организовал для нас вечер медитации: благовония, много свечей и гитарная импровизация Некрасова в тишине. Было много прекрасного, а дикий «сранж» занимал только часть жизни. У меня в общежитии на 14м2 нас собралось летом в жару человек 12, провожать Винни в Когалым; пиво, пиво, пиво, рок-н-ролл на басу, подключенном в магнитофон и гитарках, бесконечный хохот и матерные шутки, такие безобидные и смешные. Однажды Я прыгнул в холодную осеннюю Неву, в Финский залив прямо в одежде, и сразу же пожалел. Делал я это из дурости и желания реализовать себя в глазах друзей. Стася пришла в клуб в бигуди, пижаме, тапках, с медведем в руках (см.фото). Вовка-Шмон (Беларусь) плавал в озере, посадив свою ручную крысу на голову. Максим танцевал на кухне маргинальный стриптиз, на стульях, перед женской аудиторией, в синих ботинках Grinders (см.фото). Однажды я вырвался из дикой опьяненной компании (с восьмого этажа), потому что не мог уже переносить этого, и в сильном истощении и возбуждении ума поехал в Зареку, к Винни, отдохнуть и поплакаться на безумную жизнь; но там меня ждало все то же самое, в другом составе великолепных участников!!! Захаров пьяный в день рождения Ребриева уничтожил свою гитару о бетонную стену. Сережа, накурившись first time in his life извергал бесконечно смешные потоки сознания вслух («Брагагдрыга ногы! Брагагдрыга ногы!»). Ион обожал имитировать гомосексуальные половые сношения со своими друзьями, особенно в присутствии зеленых молодых неформалов (см.фото). Мы с Шадриным, отвязно вырядившись, слонялись ночью от ларька к ларьку, я изображал панка-иностранца с длинным зонтиком, а он «переводил» меня на русский. Я ворвался в ночную аптеку с двумя огромными сосульками в руках. Женя Rat в гостях частенько ел тараканов на показ, в гостях. Некрасов часами мог орать Мумий Тролль, развратным голосом, ужасно извиваясь и кривляясь, хоть отменно знал все их песни и тексты, но коверкал их специально. Винни начинал визжать свои замечательные страшные песни в различных компаниях, в самый неподходящий момент. Иногда он серьезно портил атмосферу  вынуждал и друзей укладывать себя спать. Спать он никогда не ложиля даже после 10 банок «девятки» и 10 пачек «Петра I». На день рождения Винни мы [ок. 7 чел.] ворвались в комнату, где он был со своей девушкой, в самый неподходящий момент. После этого мы сотворили в его комнате «гамбургер»: огромную гору тарелок на стуле завалили объедками и разожгли сверху костер из салфеток. Все это называлось «грандж», Некрасов обычно говорил «сранж». Боря с Наташей изготовили для Гриши жуткий разноцветный шлем для накурки – Убиватор, надевавшийся на голову: вместо носа вперед торчала закрепленная пивная банка, ловко настроенная для курения плана; а Осколков сделал для Оли мл. прибор для отпугивания летающих статуй (по Ж.-П. Сартру). У Баскова сборище пьяных молодых людей одновременно плясали в тесной комнате рок-н-ролл. Там вообще много чего происходило. Илья с друзьями танцевали в баре на столах, в пригороде Тобольска. У меня дома в ванной, ночью, в темноте, собрались 9-11 человек под манагой и одновременно несли какую-то чушь. У Б****ва в Новый год люди бросались друг на друга с вязальными спицами. На рок-фестивале мы втроем схватили Микки, перевернули, и пытались вставить в урну головой. С меня друзья там же сняли кеды и я бродил босой по рок-клубу. Пьяный Максим однажды, разозлившись, бросил и разбил об стену тарелку с едой. Скоттиш и Микки как-то чистили зубы в автобусе. Вова, Ветер и я пошли ночью в магазин (летом), одетые в рваные пальто, типа «бич», грязные болоньевые куртки, хозяйские шапки, купили пачку Беломора. Настя с целью заработка денег участвовала в Кукурузных Боях (драки полуголых девушек в бассейне с кукурузными палочками). Ирвин приехала весной 1997 из Москвы с криво побритой головой, била на улице бутылки и кричала DESTROY! Антон приехал с гитарой в Тюмень и душным летним вечером вышел к остановке «гор.сад», чтоб спеть гуляющим Тюменцам из Рэйдиохэд, Смэшин’Пампкинс, Битлз; не заработал ни копейки. У М. и С., на восьмом этаже, мы [5-10 чел.] несколько раз играли ночами в дикие жмурки, с громкими пугающими звуками, изводившими соседей («Вы что там, девок мучаете?!!!»). С Максимом ночью придумали нарисовать граффити, почему-то на стене бара “Торонто”. Я убежать не успел, и меня поймали посередине работы. Стася с Фантой нарисовали на стене жилого дома всё, что хотели, но, по вызову жилицы две студентки экономического и юридического факов были тут же задержаны нарядом милиции. На незнакомой квартире мы с друзьями основательно поиграли в футбол чужими мягкими игрушками.
Больше я ничего не помню, из этой сферы.
Написано в основном в 2002 году.

НЕКРОДВОРНИК.
Некродворник – третья низшая категория обслуживающего персонала, должность добровольная по всей Земле. Ко второй категории относятся, к примеру, бесперебойные разнорабочие, круглосуточные прачки. За убийство единицы обслуживающего персонала, равно за похищение – штраф (при задержании на месте преступления). Персонал не имеет отношения к людям.

Некродворник работает ночью в квартале А, на маловыгодных условиях, - за право проживания в бункере А2/5064 (спец госстандарт для обслуживающего персонала). Некродворник работает и днем, на пустынном ядерном полегоне в секторе F, за двухразовое питание в бункере F44/15.12 (госстандарт питания для обслуживающего персонала).
Каждую ночь с неба на землю падает срач – смесь фекалий, трупов рыб и полиэтилена, в зависимости от географического положения региона. Часто вместе со снегом, дождем.
-Дети, домой! Скоро начнется срач! – зовут матери в окно и закрывают форточки.
Срач покрывает крыши, строения и землю в среднем на 2-3 сантиметра за ночь.
Некродворник убирает срач.

ПЯТОГО НИКОГДА.
______________________________________________________________
В ажурной стробоскопической комнате жил лемур. Настанет год, лемур уйдет. Сегодня как-то вразлет его бровки, легко ковырять сферу безалаберности. Лемур лежит в надувной подвесной люльке, лемур сидит в окружении свежего воздуха, летит сквозь золотоигривые горы. Лемур вонзал пики в трубы водостоков, рассыпал пески по каналам, посадил леса рододендронов. Лемур.

Ну…Что там – лемур… «Лемур» - биологический шнапс в коре рододендрона. Сайгак вперегонки жил Лемуру. Всюду противопоставлял логти, делал так:
Сайгак величаво раскрашивал прозрачные небеса домов, собирал дуновения взлетных полос. Сайгак мерил неизмеримый лотос вокруг, падал и жил, выпивал все соки потустороннего. Сайгак, именно Сайгак выискал ненайденное кружево, выткал из паутин дерижабль, опрокинул сумрак и изгнал себя вон.

Встретившись утром, вразрез летели Лемур и Сайгак в Легкотряс, поселение на границе Полновзбручья. Взявшись за локти, усы и киль, Лемур начал ткать неоновый сон. Сайгак уловил сигнал, расчертил схему, вложил в уши Лемура скафандр Сохранности и вот они пьют океаны, вдыхают стратосферы и жмурятся на солнце – навсегда.

РУНЬГУНЧОЙ.

Дело так было. Люди были здоровы тогда, да и еды на всех хватало. Но давно это было. В провинции Тейценкотаб, всего в тысяче угургу от древнего Пинчичипоку, пропал на долгие годы урожай за. Не растет за : год не растет, не растет второй. Пришла уж седьмая весна в злополучную провинцию Тейценкоттаб. Вышел голодный люд сеять за. Плачут больные дети и родителям помогают. Плачут старые старики, но тоже помогают. Только колдун Кинлюг-Клуг с зеленой кожей сидит в своей лумбуку, чешет морщины, таращит глаза в темноте, что-то шепчет. Приходит люд. «Пойдём, Кинлюг-Плуг, сеять за. Полно тебе чесать свои морщины». Говорит им колдун: «Не взойдёт ваш за, селукатеки. Не взойдёт. В тот год не взошёл, в этот не взойдет. Шесть лет не всходил - в этот тоже не взойдет. Знаю я только, почему». «Скажи нам!» - зарыдали селукатеки.
И запряг Кинлюг-Тлук шестнадцать быстрых куньгуй в свою лумбуку, и приехал в поле. Приехал, сел в середине поля сиднем, морщины чешет. Только Светило ушло за Край, поймал Кинлюг пушистую баньджаку, не большую, не маленькую, а размером с глиняный кымпьён, и давай её душить. Придушит – отпустит, придушит – отпустит. Три раза уходило Светило за Край. Тут вскочил Кинлюг-Злук: - Слушайте, селукатеки! – завопил он (и отпустил баньджаку). Собрался люд. И сказал зеленокожий:
- Беда, беда вам, селукатеки. Беда посевам вашего за, лесам вашим и рекам, храмам и дорогам. Знаю: седьмой год растёт под славной землёй Тейценкоттаб поганый гриб-Руньгунчой, огромный, словно задница демона Калбанды-Туа. Пьет Руньгунчой земную кровь, ненавидит он людей.
Так и растёт с тех времён Руньгунчой. Беда вам, селукатеки.

Кундалини

Филифьонка Кундалини
Филифьонка Джиткундо
Архепалка Кундалини
Джиу-джитсу Бельмондо
Лекантропы Кундалини
Лекантроп Марлон брандо
Патрикейа Кундалини
Семь монахинь бусидо

Стая ворсу Кундалини
Шакти Мантрыч Исидор

Кундалини Пётр Палыч
Анна Вовна Кундалини
Ольга Петропавловна Шакти
Ихтиандр Вольфрамович Полусъёмкин
Наобум Мелофоныч
КУН ДА ЛИ НИ

Великий учитель и старый цветочник.
Кундалини.

(написано совместно с Микки)

Тюрюмбоя? Буди сикпадтить тюрюмбоя?
Крик ребёнка.

Сквозь организм твой пробирается лазерная мышь. Блеск под кожей, всплеск лимфы в узлах. Тёплый подложечный гул, зуд. В затылке пурпурный зверь башлачит во всю, пронзает восковой твой белок.

В кожных слоях калорийность лёгкая – не более 15 укк.
Лазерному хорю не сидится в диком месте. Взлетев под луной на сосну, оглядел округу – поляны, дол и поле. Хорь смеялся в зубы. В одиночестве совершает прыжок.

Моё в тот момент логово озарилось, листва весны шевелила мне глаз, хрупко, ласково. Лоу-лоу-лоу. Доктор Лоу. Второе детище доктора – сквозная мышь из хлама.

Код доступа:
исп. Londrionn I
kass.: 245/F40.

₪€ℓ℅₧₤℮⅔☼₫™

Хронолог из Усть-Сыктывкара
Скушал на ужин омара.
- Завтрак, обед -
Какой это бред.
Выпью-ка лучше отвара!*
(«отвар» – сленг 1990-х)

سضعفكغزخث

Диспетчер один из Китая
Жил тихо, надежду питая
Хоть раз намутить,
Хоть как-то пробить
Великую стену Китая.

(«намутить», «пробить» – сленг 1990-х-200-х у людей, употребляющих в пищу )

غقلهوىيردحضت

Один Министр из Токио
Придумал однажды Пиноккио
Его он учил
И даже лечил
Пятки вместе с Пиноккио.

(«лечил пятки» – сленг 1990-х-2000-х – означает увлажнять внешнюю поверхность папиросы с марихуаной посредством слюны для предотвращения ее быстрого тления и сгорания)

ΏξΰέΫΨφζ

Дима один из Тюмени
Мечтал о большой перемене
Спустившись в подвал,
Он там забивал
На времени ход в Тюмени.

Один человек из Небраски
Устраивал дикие пляски,
Рассказывал сказки
В простреленной каске
Больной человек из Небраски.

ﭘשּׂﭖﭘשּׁﭘﭗשּׂﭗﭖשׁﭖﭙשּׁﭘ
Дуре одной из Панамы
Однажды купили слона мы
Смотрела, вертела,
Прощупала тело
Слона из проклятой Панамы.

ﭻﮎﺌﮒףּﺙﺛﺖﻎﺨﺭﯼוּרּﻇ Наталья Аксенова:
Чтобы чтобы иногда
Получить 1 взгляд на
Незаметные всегда
Неизвестные клада

Нужно крепко закрепить
Мимолётный быстрый – скрыть.
Распечатать одиноко,
Тихо, медленно, глубóко
Раствориться, обозначить
И до времени заначить.

* * * * * * * *
Засыпая – невозможно остаться одной
В голове полно мыслей – одна на одной
Избавляться не хочется – столько всего
Глупая важность дня одного.

ПОДЗЕМЕЛЬЕ
(рассказ для медленного прочтения)

Поезд едет через беспросветное подземелье которые сутки. Около шестидесяти продавцов запрещенных таблеток мчат в нем в город. Все они знают друг друга в лицо, а незнакомого дилера легко изобличают по дрожанию губ, температуре рук, глубине дыхания. Никто никогда и не пытался задержать продавца, посадить и пр., - это бесполезно. Они не носят ЗТ с собой. Город же ждет их и готов трудоустроить. Копошение - Уфф, Охх - раздается по вагону. Сотни сквозняков летают, колышат табачный полумрак, старые прокуренные оливковые шторки.
Только женщина лет двадцати четырех в длинном шерстяном синем платье везет карлика в старой медной клетке на замке, кормит его раз в день мышами фиолетовой масти.
Только господин в бесцветной рубашке не ест и молчит, молчит четвертый день. Он покачивается в такт хрипа колес, но это не означает еще, что он жив.
Вдруг, он захотел что-то сказать женщине, но выдал, конечно, только хрип, целую минуту хрипа. И, наконец, прочистив горло:
- Только к чему, к чему бы вам мог пригодиться, позвольте узнать, этот невероятно симпатичный, но все ж нелепый карлик? – говорит господин вежливо, уважительно притрагиваясь к немалого размера клетке.
Женщина вздрагивает, отрывается от курения. Бесстрастно:
- Я держу это в клетке. Оно очень зло. С ним надо осторожно. У него ботинки. Оно ломает вам одним ударом любую кость ноги, руки – как хотите.
Долгое молчание, хрип. Это господин шепчет:
- Простите, но зачем же, зачем же Вам просто не отобрать у него эту ужасную
обувь, навсегда решив проблему?!
- Они его собственность, - говорит женщина и отходит ко сну. За залапанными окнами грохот и темень. На стеклах снаружи растекаются лужи крови, мозгов уничтожаемых поездом летучих бестий.
“А если это главная задача поезда – уничтожать в тоннеле мышей?”- подумал кто-то.
Еще через шесть дней непрерывного прорывания густой черноты тоннеля господин в бесцветной рубашке написал записку и, кажется, совсем умер. Записку передают женщине. В этот самый момент наступает страшный, тягостный апофеоз выблЁвывания сонного поезда из глотки подземелья: он набирает максимальную скорость; раздается вой. Совершенно спертый, липкий воздух, кажется, не позволяет людям, думать, а огромная скорость омерзительно прижимает к полке, парализует. Тусклый, как лампа гробокопателя в безлунную ночь, источник света …осветил то, что заняло большую часть пространства вагона – ноги. Огромные, торчащие со всех полок, изо всех углов, смердящие лапы. Коричневые, черные; не имеющие пары; жуткого цвета вечернего болотного тумана с маленькой биркой на пальце; усталые ноги, совсем уж позеленевшие ноги. Порой, если присмотреться, ноги показывают друг другу знаки.
Женщине передают записку от господина.
“Ах, позвольте – позвольте, как бы хотелось знать мне, к чему Вам…эта клетка, а также мистическое это существо - изнутри? Уж не порождение ли это легких на импровизацию, стремительных законов природы, создавших с помощию света, темени, дымов, миазмов, звуков и воображения упомянутый фантом? О, карлик, о, гномик! О, явление зла, коварства и греха! Смею надеяться только, что ничуть не обременят Вас мои простодушные вопросы, а ответ на них – не есть Ваша тайна, что чужда посторонних ушей. Жаль одного только – ответ сей не достигнет бренного разума моего, поскольку я в данный момент буду, к сожалению, целиком и безвозвратно дохл.
Остаюсь Ваш покорный слуга, Esq., Z.T.”

Тут эта женщина и говорит: что-то вроде “бе” да “ме”, да какую-то хренатень, мол, зачем ей все это, и грубо пинает туфлю господина, только ничего не понятно.. Только в невероятно черном, мутном, как собачий глаз, вагонном стекле отражается лишь движение еЁ серых губ, а по губам читать сложно, а слушать еЁ я не могу, а оторваться от стекла – тоже.

RUCKE ZACK
16.10.99 - 14.11.99

***

Скажу тебе скорее,
Чтоб вовремя сказать.
И ты не пожалеешь.
Ты вспомнишь: ты забыл.

Скажу тебе, "Скорее".
Не думай "Не сейчас"
Немедленно, тот час же.
Прибудет в сотни раз.

Возьми, тебя прошу я.
Немедленно, любя.
Ты вспомни, ведь бесплатно
Всё то, что вспомнил я..

Я вспомнил, что когда-то...
Я был...совсем другим
Немного..но огромно...
О, как я был любим

Там нет чего не надо.
А есть там только то,
Что надо, что желал ты,
Всегда, всегда, всегда.

Прошу тебя, не надо...
Всё это толковать...
Наискосок, налево,
Задвинуть под кровать.

О, нет невероятней,
Нет лучше, чем позыв
Оттуда, где ты можешь
Всегда, всегда, всегда.
_______________________________________________________________________

I like U & adore U
And maybe I shall get
to U, my Dear Lover
Althou U call on me everytime. every day.
And how could I forget U?
Oh, but I did.

1) Онегой дыб вша лемура.
2) Пьеса №1.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ВАЛЕНТИН – экономист, серый костюм.
ШАНГАРЕЕВ ИЛЬДАР ИВАНОВИЧ – руководящий орган, серый костюм.
ФОМИН ГЕОРГИЙ – помбура, - серый костюм.
НАДИНА – жена ФОМИНА,- платье, туфли.
ОН - серый костюм.
Сцена 1.
Занавес открывается, свечи погасают, слуги в париках и ливреях, с канделябрами, тихо занимают места.
На сцене мы видим АБСОЛЮТНОЕ, НЕВЕРОЯТНОЕ РАЗНООБРАЗИЕ ВСЕГО. Всё пляшет, орёт, поёт на все лады, словно разверзлась бездна цвета, вкуса, запаха. Вещи и приятнейшие явления невероятным образом сплетаются и переполняют сцену до отказа, пылают триллионами огней, лиц, улыбок, вкрадчивых вспышек и ртов, извергающих ЛАВИНУ мелодий на все тона, море какофонических пируэтов всех в мире инструментов, в амплитуде от громкого и рычащего хохота – вплоть до неслышного «собачьего свиста». Свет и цвет затопляют сцену так навязчиво, вкусно и живо, что зритель может лицезреть все существующие в истории мира фейерверки, летающие тарелки и луну со светлячками одновременно. Всё это – за гранью понимания зрителя. Сию же секунду на сцену в сером костюме входит ОН и думает «кракака». Зал безмолвствует. «Кракака!» - думает ОН чуть громче. В зале слышен легкий гул и ОН слышит в ответ робкое «кракака».
Появляется Валентин. Движется через всю сцену, растопырив руки, цепляет несущегося туманным пятном Георгия Фомина, резко останавливается об него и начинает деловито тараторить:
-Я, слышь, Гоша, номера сейчас привинтил, ну и всё, вечером ты заезжай, передам, ага, и всё…
Георгий Фомин(Г):
-Ну да, да , конечно, у меня вот… Ага, ты ксерокопию паспорта сделал?
Валентин (В): - Да, да ,всё туда сложил, тебе. Номера сейчас прикрутил, чтоб не париться потом…
Г: -Ты штуку не разменяешь, ёптыть, забыл поменять…
В (вынимает кошель, который с невообразимой скоростью меняет окраску): Пятихатками возьмёшь?, а то меньше нет, - сам утром с бодуна найти не мог, у жены забрал. Ха-ха-гаа!
Г: Давай!, хрен с ним…(из сверкающего пространства вокруг его головы появляется золотой вибрирующий саксофон, а из него материализуется на секунду слово «хренсним»)
В: (говорит, широко раскрывая рот, поглощая при этом поблескивающий шлейф исчезнувшего слова):
- А-а-а, ну-у то-огда-а де-ержи-и-и (отдает деньги).
Г: -Давай, до вечера. (их руки соприкасаются, от этого пространство вокруг них и вся сцена будто выворачивается наизнанку, что производит сильнейший гул и порождает в свет сине-фиолетовый звёздный поток). Валентин быстро удаляется. Декорация непрерывно преображается, мы видим тысячи фашистских самолётов, звездолётов Империи, первых паровозов и даже грязный КамАЗ. Вся эта техника выстроилась крестом, и с шумом падающего кленового листа стремительно надвигается на Георгия. Тот уверенно движется навстречу потоку, и, подняв руку, тормозит летящий КамАЗ.
Г: -Здоров! На Бабарынку?
Голос из кабины: -Садись!
Георгий залазит. КамАЗ покидает сцену вместе с роящимися вокруг исполинскими пчёлами и сойками, следуя по кругу и уменьшаясь в спиральной системе координат.
Незаметный ранее, стоящий среди переплетения ветвей из крохотных алмазных цепочек и лестниц ШАНГАРЕЕВ ИЛЬДАР ИВАНОВИЧ смотрит на эту сцену и улыбается, словно под гипнозом, держась за бока. (занавес)
Сцена 2. Вместо прежних декораций зритель видит на сцене комнату огромных размеров. Стены комнаты, её потолок и пол то проявляются, то отпрыгивают в стороны как картинки калейдоскопа. Пространство на полу и потолке занимает обычная и

необычная утварь, люстры, сталактиты, мраморные скульптуры (зайцы) и т.д. НАДИНА и Георгий появляются сидящие на тафте, среди удобных подушек. В руках их – кружки, в ногах – кошки. Бёдра их ног параллельны друг другу, лица направлены в пол.
Надина(тянет руку к маленькому бра):- Уба-буш-и-иве-де-гдебытоль-онивозни-ли-роблем-атовотн-намэти-головня-кирасхлё-бывате-щёсвои-хдолго-хвата-етнек-огдатак-ихбля-хамухазнакомых-надоиметь-провали-тьсяимпропадом-аненам.(речь её смазана не то шумом, не то тихой мелодией, зелёным вихрем витающей вокруг головы женщины. Мелодия быстро усиливается, приобретает томное развитие при участии красивого женского голоса, а издающий её шлейф блестящих песчинок взвивается в вихре и туманом обволакивает всю семью Фоминых, вместе с тафтой, бра и кошками. Мелодия тем временем достигает апогея развития, поэтому голоса Фоминых тонут в инородном звуке и зрителю более не слышны. Фомины мерцают и неслышимо разговаривают, шевеля то головами, то губо-лбами).Музыка божественно-проста, экстатична в своей далёкой сути, она доводит зал, взрывает его. Люди бесшумно плачут, широко открыв глаза, наблюдая и осязая чудо. Некоторые из зрителей плачут прикрываясь кистью руки, закрыв глаза и не дыша. Некоторые плачут от бурного восторженного смеха.
Фомины же вместе с комнатой начинают вращаться под эту музыку относительно зрительного зала, будто тафта стала небольшой каруселью с осью в середине. Их окружают, кажется, вспышки старой киноленты, карандашные росчерки, цветные точки и пустые экраны. Сотни детских игрушек несутся по кругу вместе с тафтой в её стремительном карусельном танце. Сотни предметов пролетают перед глазами Фоминых, переживая смену нескольких времён года за секунду, меняя окраску и звуча, но оставаясь невидимыми для самих Фоминых, как и все остальное. Вдруг глаза их непостижимым образом выхватывают и локализуют один из несущихся в вихре предметов, когда скорость его центробежного движения начинает совпадать с их скоростью. Постепенно Георгий и Надина привыкают к предмету и смотрят на него с интересом, но без восторга. Это телевизионный приёмник. Музыкальный фон же надвигается внушающим ужас скрипом, визгом и стоном целого сонма электрогитар, гитарок, арф и банджо, бренчащих наперебой. Наконец, целый ниагарский водопад гитаристов, бьющихся в экстазе, танцующих и кривляющихся, падает сквозь зрительный зал на сцену. Все они вопят в свои микрофоны на тысячи ладов и носятся в воздухе как рой привидений. Каждый из гитаристов издаёт свой, особый запах. Фомин и Фомина откидываются на подушки, зевают, продолжая наблюдать единственно всё тот же небольшой предмет. В какой-то момент лежащая с закрытыми глазами Надина исчезает, растворяясь будто в творящемся вокруг хаосе. Гитаристы неустанно трансформируются в игру зеркал, небесно-прозрачных стёкол, маленьких колбочек, кружащихся как живые, плюющихся пузырями. Стены комнаты дышат и покрываются на глазах наростами вроде мха. Со всех сторон кричат наперебой тропические птицы. Тафта в центре сцены начинает вращаться уже не в одной, а сразу в нескольких плоскостях, (будто аппарат для тренировки лётчиков), вместе с тафтой вращается на некотором отдалении предмет, находящийся под наблюдением Георгия. Георгий приподнимается и оказывает на предмет какое-то воздействие. Ложится, засыпает, вращаясь в различных плоскостях всё с большей скоростью. Наконец, исчезает в хитросплетении разнородных энергий. Тафта прекращает вращение и останавливается в центре большого древнего амфитеатра. Звуки замирают. Наконец, зритель оглушён внезапной тишиной. На ступенях амфитеатра сидят мужчины в белых и розовых тогах. Придерживая себя за подбородки и упираясь локтями в колени, они мудро смотрят на пустую тафту.
Незаметный ранее ШАНГАРЕЕВ ИЛЬДАР ИВАНОВИЧ, стоящий на авансцене, улыбается, словно под гипнозом, держась за бока. (занавес)

REMEMBER
we are close, very very close. Мы ВСЁ это уже слышали и повторяем одни и те же вещи. Делается это так…very very close…higher&higher.
На сходе русских рудокопов, 1342 г., присутствовал цвет русской рабоче-крестьянской элитарно-либераль-либераль- Не раздумывая, президиум во главе с прославленным ясновидящим рудокопом по фамилии Рудокопов И.И. вынес на повестку дня невестку. Музыка не менялась всю ночь, репродукторы старого поколения(XIVв.) работали без отдыха, жокей в ливрее перестарался и выкидывал финты. Рудокопы невероятно дружны были бы с космонав-нав и наф-наф, и со стариком Хоттабычем-мычем.
На утро, проснувшись, каждый рудокоп знакомится со своим новым ежедневным робокопом, блистающим маслом на солнечном подсолнечном полу, вместе они разучивают песню, приснившуюся роб-окопу. Этому были посвящены семинары. True sailing is dead.(*это означает, что в этот момент все слушали DOORS)
Крик, взрыв неописуемой SilY. Появляется учитель с острова, но совершенно всезнающий, по рассказам M.McClay.Этот тип признаётся, что был в недавнем ещё прошлом подставным лицом, отправленным в полёт вокруг луны, прорицателем из Месопотамии, гегемоном и ясновидящим рудокопом из второго абзаца. От такой встречи трясутся в восторге до единага все незнакомцы, пришедшие в крайнюю (к нему) степень. Он, напомним,[в недав-недав]был в недавнем прошлом, привёз оттуда НА СЕБЕ,В ЖИВОТЕ И В ПОЛОСТИ рта, всеми силами красивейшие ДВЕРИ, включил для всех.(*как видите, мы не ошиблись в 2011!) Единорогги летали повсюду в ласковый вечер, маленькие, подобные феям в лунном свете и также бойко совокуплялись. Повсюду работали включённые ДВЕРИ, магия переполняла мышцы и смех танцующих полуголых робокопов и сотен их женщин, возбуждённых, в трансе прыгающих с разбегу в струящийся водопад. Чистой воды вера и безумство, лучшие из лучших, с фонариками в зубах пробирались десятки этих людей вглубь леса, кидались в костры, но воскресали в воспоминаниях. Подставное лицо на космическом аппарате в ыытот момент читало с храпом книгу. Увидев столь необычный закадычный способ развлечения и сотни рУДОкопов на холодном наручном дисплее, оно решило не только заслать туда свою голограмму, но и дать ей имя. Спустя секунду можно читать смело весь этот абзац заново, и сюжетная линия будет заа-вершена и –мкнута. Но параллельно течёт и другая ветвь истории, меняется почерк, избавляется от характерных признаков всё живущее и рождённое на свет под луной Алькилимар, и даже козмонаут без названий, запускающий под тихие звуки орбитальных жук-офф в далёкий полет. Голограмма, разодетая в спортивные штаны с лампасом, снятые с Фредди Меркьюри в момент смерти и проданные на аукционе Stoolie в 2252 г.Р.Ф.М. за 10 фунтов, принесла чужестранным рудокопам пустую несъедобную шишку, как доказательство растительной жизни, и много новой музыки, и:
объявила [открыто] СЕБЯ ТОЛЬКО – пришельцем-умельцем; себя только; себя.
Его даже встретили, и прозвали Меозубр. Доброе грязное племя предполагало, что о жизни звёздных ходоков (космич.ходок) им ничего не известно.и не может быть конечно.на торжественной встрече голографического Меозубра все и каждый голопузый землянин выпили по большому глотку отвара из сикрет кореш-кофф. Трогая Меозубра в полном молчании, аборигены ложились в разделочную, на цепном приводе люльку и закрывали седыми волосами глаза. ритуально, мелодраматично и обожествляя; вновь названный космокав радовался и протекция, блуждающая по проекции, две стрелы задом наперёд. Класмотхафт и кластмохавв, как вы думаете?
Не прошло и часу, как всё высокое собрание сплавилось по реке в этих люльках и на плотах из надувных материа-love. Неоновый свет прозрачного [Меозубра], летевшего над рекой, освещал плоты и вступал в диалоги с отдельными кочевниками. Когда подошло время, он пропал навсегда. Рудокопское сообщество же сбросало в котлы всяких остатков, заварило очень вкусный бульон и попробовало, и поплыло дальше и быстрее вниз по тёмной такой непролазно-глянцевой ряке.

СПОСОБ

Чтоб удостовериться в том, что вы – не центр, и совсем не апогей, мы предлагаем следующий действенный (эффективный) способ. Идя по улице, надо зайти в глухую подворотню, с расчЁтом, однако, чтоб из конца подворотни было видно отрывок первоначальной центральной улицы. Там необходимо сесть в сугроб и помалкивать. Постепенно всЁ вокруг стихнет, движение прекратится. Через некоторое время, утром, вы заметите, что всЁ началось снова.
Доказательство самостоятельного движения вещей и явлений будет вами получено.
После этого можно и не вставать, а сидеть спокойно дальше.

Рпагукгедю.

ночью я вышел из квартиры, за мной закрыли дверь.я спустился по подъездной лестнице вниз и не встретил никого.прошёл мимо дома по двору, там было темно, людей не было.за поворотом было пусто.я прошёл мимо гостиницы и банка, было тихо.вышел на центральную улицу, маленький человек спросил о сигарете.я без труда перешёл дорогу,справа налево от кинотеатра шли четверо. у бара стояли машины, рядом трое говорили о других людях. кроме этих вокруг не было ни души. я прошёл мимо в подворотню, пересёк наискосок большой двор, образованный шестью домами, и не встретил никого.с противоположной стороны двора был перекрёсток дорог, машины не ездили.у ларька стоял пустой автомобиль с горящим внутри салона светом. я пересёк перекрёсток озираясь, и не увидел вокруг ни движения.прошёл мимо академии, пошёл вдоль чёрного парка. издалека приближался один человек. я хотел сказать ему «здравствуйте», но передумал.свернул по диагонали в парк и всё время, пока шёл через него, не видел ни движения, слышал только спящих птиц.двинулся мимо корта и больницы. прошли три девушки, вокруг было пусто. из-за общежития вырулили двое и ушли в черноту.я обогнул общежитие, у стены стояли два чёрных силуэта, они писали. пройдя под деревьями через тёмный двор, а затем между домами, я вышел на крупнейшую в городе улицу из двух полос.вдалеке справа я заметил единственное вокруг живое шевеление, но что это было - не рассмотрел. ничто не помешало мне пересечь улицу.проходя мимо банка, я заметил на сухом весеннем асфальте тень собаки, но самой собаки не было.я прошёл в подворотню, вокруг было исключительно пусто и тихо.подходя к подъезду, я услышал из подвального окошка нечленораздельный звук, издаваемый человеком.я вошёл в подъезд, там было светло. поднимаясь на пятый этаж я не встретил никого.открыл дверь.там (в квартире)не было ни-ко-го. через шесть минут Винни пришёл ко мне в гости.

///
Сейчас уже зима. Что и говорить , зима. А зимой так всё мертво там, за окнами. Неизбежная зима развернула свои чудовищные, обширнейшие снежные платья. Утром холодно так, что бежишь. Нет, простите, зима – это чудовищно. Жизнь поддерживается нами только в помещениях, как же ещё? Лучшее помещение – офис. Мы здесь живём почти, нас не беспокоят силы стихий. Нам без разницы вообще, зима там, не зима. Мы работаем в полудрёме, мы пьём чай, едим наше печенье. Негромко тренькает музыка. Фактически, зима побеждена, её нет с нами. В работу, с головой в работу. Но что это, ты ощущаешь спиной этот жуткий озноб, этот отвратительный сквознячок из-под двери?! Скорей, скорей, налей себе чаю и усни, усни за монитором, забудься сном.
Сейчас весна, впереди – лето. Сейчас – весна. Всё зеленеет там, за окном, в сонной послеполуденной тишине. Судя по воспоминаниям и рассказам, весна – это воробьи в пыли, шофёры «Газелей» с сигаретками в мозолистых пальцах, тётушки на пустой остановке… Все греются в долгожданном Солнце. Начало апреля, и все зеленеют. Здесь, в офисе, нам тоже неплохо, мы слушаем музыку, и хотим наружу. Но, хотим мы, знаете ли, или не хотим, - мы работаем, и не идём наружу. Весна – это где-то там, само по себе. Мы заняты делом, и можем забыть о притяжении весны. Нет уже этого ощущения юношеской лёгкости в голове, желания вскочить и убежать в весну, желания по-весеннему петь. Есть выработанный годами контроль, знакомое ощущение уютного стула, мягких ягодиц. Нам достаточно ощущаемых затылком шумов извне, воробьёв и пр. Есть работа, мы находим в ней полное удовлетворение. Вечером - домой в полном автобусе, и купить еды в ларьке.

Теперь наступило лето, спина чувствует в окне лето, каждой лопаткой. Лето, томительное, долгое лето. Здесь же - работает кондиционер, даже пальцы рук замёрзли. Мы слушаем музыку, снова играет музыка. Мы сидим в офисе, за работой, делами. Нет, нам не надо лета, мы даже спасаемся от лета, мы представляем его потным и жарким, надоедливым. Лучше мы будем работать, здесь, в тихом офисе. О, лето! Те же воробьи в пыли, те же шофёры старых машин, только усталые. Лето: жаркие автобусы, вечера с пивом и сухарями, грязные простыни и потравка комаров. Такое же, как год, два, три, пять лет назад. При усилии от лета не остаётся ничего. Мы научились не ощущать тяги лета. Мы просто будем работать, что же ещё?

Вот и осень, наконец осень. Если разобраться, что может быть скучнее осени? И правда, осень – не лучшее время для человека. Холодно, скользко, грязно, сыро, пасмурно и хмурно – вот эпитеты осени. Ощущение приближения конца заставляет спрятаться, молча погрузиться в себя. Это не трудно, ведь офис, родной офис – место универсальное. Мы снова работаем, кипятим воду, мы не спешим. Можно пойти, покурить. Скоро зима. Негромко бренчит музыка.

осень 2003

Тамление де`сиросро.

[читается под пионерский барабан]
Всё-привсё!
Всё-привсё!
Расскажу вам всё-привсё!
У меня есть семь трусов!
семь трусов!
семь трусов!
Гладких розовых трусов!
Семь трусов - мои друзья!
Расскажу им всё-привсё!
Всё про Вас, а вам – про них,
Но потом.

А сейчас я потанцую,
Выпью с жаром молока.
-Неужели Вы не чтите,
Неужели Вы не чтите,
Беатрису д`Волляка?

-Вы зато в ответ не чтите
Наш любимый ТРК.

Креветкоид

На кухне на нашей живёт теперь он
Не черепаха, не зебра, не слон
А толстая гадина, злой креветкоид
Он всё только воет и воет и воет!

И его креветко-кид
Как бывало заорёт!
Как бывало завопит!
Отморозок, паразит!

Мы решили бросить яд-
Отравились 5 ребят,
3 старухи, 8 белок,
6 девчонок, 7 козлят.

Но подонку – нипочем,
Всех толкает он плечом!
Он пинается ногой!
Изгибается дугой!

Монстр позвонил «02»
Думать может он едва.

Нападение с Югио-Заккада.

-Хочу открыть один секрет
Нет в мире этом счастья, нет
Когда ходил я в детский сад
Поймал её холодный взгляд
С тех пор съедает сердце мне
Её черты в любом окне
И сон, и явь - мне всё одно
А завтра мы идём в кино.

- Да влюблена я как котёнок
Но Z - счастливей всех девчонок!
-Напрасно принижаешь ты
Её чудесные черты.
(Судьбы десницей окрыленна
В темницу входит вдруг Елена.
И певчих птиц в плену вдруг увидав,
Зовёт Арсения (а с ним - его удав).)

В неведомой пустоши мира
За сонными реками Мин
За тайнами области Хвира
Брожу иногда я один.

Ведёт туда старый как Солнце
Нерукотворный Пилон.
Усыпан цветочной пыльцою
Скалы изумительный склон.

Зовётся тут всё по-другому
И я по-другому зовусь.
Из этой обители света
Никто не вернёт меня пусть.

Пусть люди не знают о злаках,
Растущих в просторе морском,
Никто не узнает о Знаках,
Покрытых столетий песком.

Деревьев тягучие соки
Впитали удары Грозы
Там в Небе закатно-высоком
Крылья блестят Стрекозы.

Там звуки низки и глубоки,
Прозрачны пространные дни,
А звери там так одиноки –
Не видят друг друга они.

И странствует Дождь многорукий
И кружит мохнатый Туман
Шипят и плескаются Волны
О жёлтый песчаный лиман.

Пернатые Молнии пляшут-
Чёрное Небо поёт
Так видел я мира затменье,
Теперь никогда не пройдёт.

И самое Утро я видел:
Как листик зелёный дрожжал,
Мне в глаз через сизое небо
Оранжевый Луч прибежал.

В неведомой пустоши мира
За сонными реками Мин…

Юльдус.
В поле зрения Юльдус. Это собака с чёрными ушками, рыжим телом. Очень небольшой щенок такой, доверчивый очень.
Он живёт на этой планете, рядом с нами, одновременно. Сегодня я видел его в последний раз. Узбек дал ему имя Юльдус.
Я думал, "индус". Но узбек пояснил, Юльдус - Звезда.
Вы тоже вряд ли встретите этого собачёнка, вы не отличите его от прочих, хоть он и прекрасен.
Помните, он живёт параллельно вам.
Сёстры.
Две сестры живут отдельно от родителей, в своей квартире. Есть всякая там мебель, удобства там, ванны, столы, Персонал Комьпьютер, диски с музыками разнообразными, кровати для секса, ароматические лампы, три окна, шкаф одежды, простыней, разноцветных носков и др. Я вижу сестёр этих раз от разу.
Они не маленькие, уже децл мудры, радостны.
Из интересов их известны многие мне. Параллельно протекает жизнь их твоей сейчас. Посмотри: жизнь их не может быть безразлична тебе , ты ведь принимаешь в ней участие уже теперь.
В одной из комнат у них яркая птичья клетка, множество приколов в ней для попугая. Попугаи не приживаются, их умерло уже трое, по разным причинам, все трое.
"Ну, всё, хватит" - сказали Сёстры, и задвинули клетку на балкон.
НО! Все трое попугаев жили параллельно тебе.

Мы с тобой.
Мы живём с тобой параллельно, перпендикулярно, а также вместе, иногда. Нам нельзяка. Нам нельзя как-то игнорировать этот момент.
Хотелось бы обратиться к тебе достаточно глубоко, по-настоящему к тебе, мой дорогой нос. Читатель... Мы не просто кадр из биографии, я-твоей, ты-моей. Мы Есть-Одновременно. Ну, если совсем точно, мы есть-одновременно-пролетающие-сквозь-туманный-тест-с-тобой.

Выразить можно лишь стихом.
Ion`s flat//7.06.03.

О как мы не правы мы
неправильны и прихотливы
напыщенны, ленивы
и совсем не готовы мы
танцевать внутри Солнца
на полу из неба
но мы уже летим, мы приближаемся
клянусь этой треуголкой
нам только кажется, что еле ползем
мы прилетим
пройдет лишь… жизнь.

Со мною что-то происходит..
Как что? Тебя Весна берёт
и тихо за нос водит
С ней можешь ты поставить
всех наоборот
Себя и каждого,
Живот
От треволненья сводит..

///
Запах неба, ветра звук –
Всё для нас придумал Друг
Гладкость, сладость, цвет и тон –
Всё для нас замыслил Он.

-Но зачем, но почему?
-Чтоб ты доверился Ему
-Столько сделал, для чего?
-Чтобы понял ты Его.

Он красивей всех красот,
На вершинах всех высот.
Он объемлет каждый миг,
Чтобы ты Его достиг.

Он в Себе несёт тебя,
Всё Он делает любя.

///
О сколько крови в нас, что надо будоражить,
Кого угодно в чистоте
Взрароопаснейших раздумий
Вот взять ему и дать, и удивить!
О что-то, что Весна! О, воздух в облаках
О нет, не удержать! Хочу я быть твоим…
Я не хочу к чужим… Мне надо стать
Как парус белым и мечтать-свистеть-летать
Завечереет снова песнь- Весна
Хмуреет, уж не греет..
Дождёмся завтрашнего сна…

Любить этот мир совершенный
Нескончаемый, сильный, живой
Сможем вместе мы, если откроем,
Что не твой этот мир, и не мой

Всё от Бога, ничьё, кроме Бога
Мир поился в Боге всегда.
И сонм наших жизней без Бога –
Бессмысленных лет череда.

Подарить Волшебному Богу
Я хочу этот мир и себя
Ведь волшебную в небо Дорогу
Освещает нам Бог наш, любя

Удивительный, Он прощает
И заботится, и даёт.
Он повсюду, всегда, и бывает
Как весна и как солнечный мёд,

Как волненье, восторг, изумление
Описать никто бы не смог!
И таких же живых и свободных
Обрести нас мечтает Бог.

C Архангельска старый помор
Купил в СЕЛЬПО Беломор
В РЫБСИБГАЗПРОМЕ забил
В СИБГРИБПРОМХОЗЕ курил

** ** ** **

Выместить столько
Не знаю во что
Думать о стольких
Надо ль тебе?
Осень обманет
Мягко лизнет
Вот искра кометы
В чьем-то зрачке

2,09,00

31.11.00. Был подмечен сон дерева – зимний, долгий сон холодного, очень доброго дерева. Сосредоточено на сне, ушло озабоченно в отдых. Дерево ставит преграды и выходит лишь с трудом на контакт – зимою. И смотрит как-то сон, что стоит оно на Земле, посреди небес, рядом с домом, И МОЖЕТ ВИДЕТЬ так, как человек – все прозрачно, и звезды на черной бесконечной жути. И вот подходит человек, и обнимает в этом сне рукой и смотрит.

///
Вот друг мой: знатный рисовальщик
Как ночь – так он идет гулять
Всегда он держит в голове
Свои мелки, мольберты, кисти.
Глаза его блестят во тьме.

///
Весь день куда-то мчался и смеялся
Четырнадцать часов я говорил
Теперь же – поздно
Разогрею себе ужин

28.12.00

///
Под небом темным и враждебным
Продрогшими тенями окружен
Спешу скорей домой

27,12,2000

///
Снег вьется потоком
Вокруг фонаря
Хочу смотреть на снег
На свет фонаря
Так, бесконечно
Замерзла правая
Половина лица

18,12,2000