Ливень

Когда я жил в деревне, я был там не удел;
Начальники пинали, болел от тяжких дел.
Сквозь горы и туманы к монаху я пошел;
С собой немного риса и всякий разносол.

Терялся я в дороге, раз этак двадцать пять,
Ворчали обезьяны, и я бежал опять,
Вплавь по реке, пороги, я чуть не утонул.
Прибило меня к джунглям, по пояс в воде уснул…

Глаза открыл и вижу, сидит передо мной:
– Ну что, нахал  бесстыжий, сюда пришел за мной?
– Нет, – говорю, – Учиться, хочу я все познать!
Себя найти, молиться, жить с вами, помогать…

–  С ума сошел, приятель? Я  нищий и хромой!
Мне одному спокойней дожить свой час земной!
– Но, как же так, учитель? Все говорят…     – Сту-пай!
–  Иди работать в Даксу! Пили, стучи, копай!

– Строители нужнее, чем нищий на холме!
– Найдешь жену себе там, красавицу Су Хе.
– Вот, немного риса, тут щавель и компот.
– Беги вон той тропою, на речке будет плот.

– Я не пойду, учитель! Умру тогда я здесь!
– Да, что же это, люди!? Подумай! Можешь сесть!
Я сел насторожившись. Старик стоял, смотрел.
Открыл глаза, уж утром. Там я и был, где сел.

Старик ходил хромая от хижины к ручью,
И что-то напевая, ворчал на стрекозу.
Шли годы.  Я – остался. Запасы. Огород.
Ученье Медитации, куча других забот.

И вот однажды летом, на солнечной заре,
Старик исчез куда-то. Вернулся в феврале.
Тогда мне было сложно. Полгода жил один.
Лентяем стал безбожным. Лежал как крокодил.

Старик заметил сразу, что я здесь сачковал.
Ругал меня не сильно, а больше попрекал.
Шли годы. Я учился и Лао и Конфу;
учению Буддизма; искал для Ли траву.

Старик смотрел на звезды, куда-то уходил…
Мне кажется, он в тайне, здесь с кем-то говорил.
Однажды, я заметил в тумане голубом,
Что он парил, как ветер над ледяным ручьем.

От этого я в шоке, упал и все забыл.
Потом лишь только вспомнил, как мимо проходил.
После такого сложно, что-либо говорить…
Ведь это просто чудо! Он может повторить!

Однажды я решился задать ему вопрос,
И чтоб его задобрить, чайку ему принес.
– Скажи, учитель, правда? Есть люди – колдуны?
– Они летать умеют над плоскостью земли?

– Ха,ха! Послушай, парень, – он так всегда ко мне,
– Такого не бывает, а сниться лишь во сне!
– Учитель, ну простите, парящим видел вас…
– Зрачки мои от этого повылезли из глаз!

– Нашел тебя упавшим. Отнес. Ты крепко спал.
– Все это, что ты помнишь, во сне ты увидал.
Не стал тогда я спорить, вопрос решил сменить:
– Скажите, тогда что ли, зачем на свете жить?

Старик нахмурил брови, и я оторопел.
Затем он улыбнулся, и тихо прохрипел:
– Ты знаешь, парень, сложно ответить на вопрос,
– Пока ты склонен думать о том лишь, что всерьез.

– Ты мог ходить по миру, увидеть города;
– Мог рисовать картины, строить мосты дома;
– Воспитывал детей бы от красавицы Су Хе.
– Сидишь сейчас сырой весь. Ливень на горе…

– Не про себя, учитель, про смысл бытия…
– Зачем на небе звезды, зачем на свете я?
Сказал, и как-то стало мне не по себе...
Старик, тихонько чаем, наполнил чашку мне.

– Вот, я тебе толдычу, что смысла в жизни нет!
– Искать его не нужно, от этого сто бед!
– И это, так прекрасно, что жизнь можно прожить!
– К гармонии стремиться, и искренне Любить!

– Как раньше говорили: «Судьбы Мы колесо крутили!»
– О звездах ты не думай, они всегда светили!
– Жизнь свою, и правда, ты сможешь изменить!
– Но все, что быть могло бы, уже не может быть!

– А как же ваше бремя, зачем вы здесь тогда?
– А я, весьма доволен. Я здесь лишь иногда.
– Вселенной нужна помощь, я вызвался служить.
– А как жить по-другому? И как могло бы быть?

 – Учитель, я в смятении. Ты говоришь – любовь?
– Она меня не радует. Не будоражит кровь…
– Её еще не встретил ты! Пока ты не готов!
– Пока могли вы видеться в тумане млечных снов.

– Не знаю, как то холодно и жарко на душе…
– Я шел тропой не видимой, к какому-то клише…
– Вот, именно! Теперь свободен ты!
– Найдешь меня по имени! Увидишь, сразу жги!

Старик глядел, так пристально: "Что я сейчас скажу?"
И я, как будто понял, что я с ума схожу…
И так все завертелось, я понял, что пропал…
Куда еще не ясно, но ясно, все! Финал!

Открыл глаза, все плачут. Ничего я не пойму.
Старик убил меня? И я уже в гробу?
Нет, дома я в кровати, рядом Су Хе и сын.
Вот чертовщина мутная. Я жил всегда один.

Постойте-ка, постойте-ка, красавица Су Хе?
Она жена моя теперь? Ревит сейчас на мне…
Я тронул её за руку… «О, господи! Живой!»
Целует, обнимается, опять кричит: «Живой!»

Я вспомнил, что люблю её и что любил всегда!
И вспомнил, как случайно встретились мы в лавке Чи-Хуа.
Как посвящал ей песни, и как ходили в храм.
Но что со мною сделалось, и что сейчас ей дам?

Су хе мне все поведала, как очутился в сне.
Попал в добычу камня на каменной скале.
Случился малый оползень, попали под завал.
Я головой ударился и руку там прижал.

И много крови вышло из раны на руке,
Поэтому в беспамятстве, нашла меня Су Хе.
– Лекарь из Даксы сказал, что ты святой!
– Другой бы уже умер, от раны от такой…

Лечился две недели, тихонечко ходил,
Играл со своим сыном. Су Хе! Су Хе любил!
И проводил я с ней все время, дни, ночи, напролет!
О, как же жизнь прекрасна, и как душа поет!

Однажды как-то утром, пошел сильнейший дождь.
– Старик! – реальность, сон? Уже не разберешь…
Я вспомнил его имя! Его зовут Ли Вень!
Отправился искать его в высоты гор Тяньмэнь…

Шел и знал все точно здесь. Я уже тут был!
Дошел довольно быстро, но он уже не жил…
Застыл на белом камне, как будто бы, живой.
А камень этот вроде с другой скалы крутой.

Лицо его сияло под полною луной…
– Ли-Вень! Благодарю, учитель! Я стал самим собой!
Обложил сухим бамбуком и поджег его с утра…
Полыхали ярко очи…  Не его…  Мои глаза…