Накормит с ложечки

Тридцатилетняя война
Молола жизни, представления,
Мечты о мире, голод мерзкий,
Священников предупочтения;

Разбой на море, агитация,
Вестфальский мир, прообраз Нюрнберга,
Такую кашу описать, осмыслить лучшие умы
Пытались, Брехт накормит с ложечки
Людей правдивой пьесой,
А политики
Давно уж в мировой войне,
Уже второй,
Накормят досыта
Кровавым пудингом;

Таким отвратным наказанием
Привиделась работа гнусная
Писак, воспевших мясорубку,
Что оперу отвергнул Бах,
Поверил только в силу музыки;

Немодный мэтр на 200 лет
Забыт, эпоху открывания
Нам Мендельсон благословил,
Прибоем бьётся о скалы
И стар и млад, и тишина
Предвосхищает упоение;

Миротворит смычок по струнам,
Дыхание скорбное органа
И пальцы лучших музыкантов
Уверенно построил гений,
Кто человеку, миру верен,

Кто слышит музыку Вселенной,
Кто отличает инфузорий
Деление до точки бренной
От мысли человека, звук
Неотделимый от дыхания;

Последний грех грибком вершится,
Без памяти, без памяти
Томятся люди в пустоте,
Войны хотят,
Не спится

И снова истязания,
И вопли гомофобов:

Мы в тесноте...