Чем глубже тем заметней мёртвый штиль

Мысль глубока и по загривкам,
Таким же способом Толстой
Попал в менты и в Петербурге
Он словно призрак, сам не свой,
Но Достоевский набирает
Здесь осязаемые квоты,
С почтением воры и психи,
Настольной книгой до зевоты;
А я наивностью страдаю
И Деликатность мой предатель,
Тащусь с огромным багажом,
Тоскливых звуков издаватель;
Как только слышу о кумирах,
То сразу ушки на макушке,
Я сам себе судья и бог,
Как крестик медный у старушки.

http://www.stihi.ru/2015/11/20/778