Фронтовику, не дождавшемуся встречи с боевыми товарищами в День Победы.

Нет, никто не придёт, подполковник. Не жди их напрасно.
Ты остался один: Бог забрал батальон в небеса.
Кровь осколочных ран незаметна на знамени красном,
лишь на майских гвоздиках, как будто алеет, роса.
.

Растерявшись, сидишь и не веришь в слепую причину
неприбытия тех, с кем  когда-то ты брал Кёнигсберг.
Только короток век и в итоге приходит кончина
даже к тем, кто врага беспримерною волей поверг.
.

Ты  -  последний танкист из былой шлемофонной когорты,
что громила врага кулаком многотонной брони.
Никогда на войне не боялся ни Бога, ни чёрта,
только многих друзей на дорогах войны схоронил.
.

Вам уже не налить «фронтовых» ни по сто, ни по двести,
и сквозь слёзы  не спеть песен давней военной поры,
а весёлый комбат на прощание не перекрестит,
чтобы за год никто не вознёсся в иные миры.
.

У торговых палаток, торгующих  снедью и пивом,
безучастной толпы суетливо шумит толчея.
Почему на душе стало так безнадёжно-тоскливо?
Словно траком по ней продавилась до дна колея.
.

Нынче праздник таким в одиночку встречать и не чаял.
Твой стремительный танк, как фугасом, подбит на ходу.
Но закроешь глаза – обнимаются  однополчане,
как тогда – в сорок пятом, щемяще-победном году.