Танец под пластинку

Здравствуй, Элси.
Прости, ты мне пишешь, что снова одна:
Твой последний любовник ушел к новой даме и жизнью доволен,
что во всем виноваты природа, инстинкт и весна.
Что занятно, ведь нет никакой новизны в мелодраме.
Поэтому, маме знать не стоит. И даже
желательно, пусть пребывает в незнаньи, без боли.
Прощанье было излишне скандальным. Не важно...
Что ж, об этом- довольно.
Хрупкое облако сна чуть смягчает потерю. Я верю,
Ты не сможешь надолго остаться одна. В мире сна
тонкий яд привыкания и новизна узнаванья- я знаю,
случится все снова. Опять повторится ( и в лицах )
признаться, не ново.
Вечен старый инстинкт, упоительно очарованье.
Наслажденье, прозренье... страданье, слезы ярости, боли
и холод обмана и роли- все "для мушки янтарь".
Как и встарь.

Элси! Как ни крути, но всмотрись- слишком рано
ты постигла искусство лишь самообмана. Но рядом и кара.
Как ночная путана, ты за столиком бара
слушаешь пенье гавайской гитары. И пары
все идут и идут из облака сизого дыма сигарного в ночь.
Снова прочь. Эти песни так нежны, хоть стАры. Их чары
знаю, Элси, так трудно в себе превозмочь.
Я сегодня один. Снова холод, пора снегопада.
Как и прежде, к обманувшей надежде на счастье
не будет возврата. Ты рада?
Посуда побита, фотографий разорвана память,
стихи сожжены. Разве сны
до сих пор повторяют все то же и тянут обратно, превратно.
В свете старой, обрюзгшей Луны.